«Здорово, – обещание выглядело так наивно, что Дэн даже развеселился. В свои десять лет он хорошо представлял, сколько может стоить поправка его здоровья. И уж тем более – получение хорошего образования. – Осталось выяснить, каким образом я это сделаю. У меня нет ни гроша за душой. Многим тут, обычно по праздникам, родители и другие родственники переводят какие-то деньги. А я лишён даже этого. У меня не осталось никого, кто мог бы платить за моё лечение и учёбу».

«Ошибаешься. Ты богат, Дэнни. На счетах вашей семьи ничего не осталось, потому что незадолго до смерти твой отец перевел все деньги на счёт, о существовании которого никто не знал. И для того, чтобы ты получил доступ к этому счёту, нужно будет сделать следующее…»

Тот день – десятилетия – стал первой страницей его новой жизни.

За десять лет до описываемых событий

Локация: Зелёный округ.

Специализированный интернат для детей-инвалидов

Если до сих пор казалось, что дни и часы тянутся бесконечно, то с той минуты они понеслись, как сверхскоростной поезд. На связь с обучающей программой – поначалу Дэн называл его Интелем, потом сократил до Инта – он выходил дважды в сутки. В те часы, когда «занимался», якобы готовясь к олимпиаде, и после отбоя, дождавшись, пока утихнут соседи. Если бы у него было больше времени! Сделать предстояло столько всего, что голова кружилась. Но Инт постоянно подчеркивал, как важно соблюдать конспирацию. О его существовании не должна знать ни одна живая душа.

Для начала Дэн получил доступ к деньгам отца. Когда он впервые увидел сумму на счету, захотелось протереть глаза – решил, что ошибся в подсчёте нулей. Айвен Стивен Щусев действительно был очень богатым человеком.

Для того, чтобы у интернатского начальства не возникло подозрений, Инт создал виртуального «друга семьи». Директору интерната пришло письмо о том, что некий господин Зиберман крайне обеспокоен судьбой сына своего лучшего друга, оставшегося сиротой. Он якобы когда-то учился вместе с Айвеном, был близок с ним и его семьёй, но четыре года назад уехал работать за границу, о произошедшей трагедии не знал. Он хотел бы принять участие в судьбе Дэниэла.

– Ты знаешь человека по имени Аугусто Зиберман? – спросил у Дэна директор интерната.

– Да, конечно, – кивнул Дэн. Ещё бы ему не знать. Час назад он сам придумал это имя. – Господин Зиберман был близким другом моего отца. Но он уехал за границу, и с тех пор…

– Господин Зиберман не знал, что с тобой произошло, – сухо сказал директор. Он всегда так говорил, если рядом не было журналистов. – А теперь господин Зиберман хотел бы взять на себя расходы по твоему лечению. Твоим опекунов являюсь я, но по Инструкции обязан спросить у тебя. Ты не возражаешь, надеюсь?

Дэн не возражал. И в тот же вечер получил от господина Зибермана подарок – коробку с интерактивным магнитным конструктором.

У коробки было двойное дно. На дне лежал новенький плежер. Инт подобрал для Дэна идеальную модель – тонкий гибкий экран помещался в его ладони, а при необходимости мгновенно сворачивался в трубку, как тубус. Сворачивать плежер быстрее, чем воспитатель успеет моргнуть, Дэн научился без труда. Хотя, конечно, старался не нарываться и общаться с Интом лишь тогда, когда был уверен, что им не помешают.

За шесть лет в интернате Дэн перенёс четыре сложных операции и несчитанное количество вспомогательных. Он рос, его тело укрепляли и модифицировали. К шестнадцати годам правая рука Дэна, больше чем наполовину искусственная, работала уже не намного хуже левой. Перекос с физиономии почти убрали. На заикание Дэн махнул рукой, оно не так уж мешало.