Красавица Эльза стояла у входа в Храм, перед чашкой для подаяний. Виктор, не видя издали, готов был поклясться, что и чашка та же самая – из жаропрочного пластика, с яркой картинкой на дне, обычно такие ставят на стол маленьким детям.

Эльза то замирала неподвижно, то вдруг начинала приплясывать и кружиться на месте, разведя руки в стороны. Концы шали при этом взмывали вверх, и старуха становилась похожей на усталую, измождённую бабочку.

Выходящие из храма люди бросали в чашку монеты, изредка – купюры. Виктор нащупал в кармане джинсов специально приготовленную мелочь. Приблизился к старухе.

– Эй, Красавица, – окликнули вдруг Эльзу из-за его плеча. – А ну, расскажи ещё про Проклятых Стражей!

Виктор оглянулся. Два парня, приблизительно его возраста. Судя по одежде и повадкам – не из тех, кто зарабатывает на жизнь честным трудом. От парней крепко разило спиртным – то ли с ночи не просыхают, то ли уже успели поправиться после вчерашнего.

Виктор насторожился. Эту породу он хорошо знал. Сейчас парни благодушны, однако настроение может измениться в любой момент. И в этом случае они не будут даже придумывать повод для того, чтобы прицепиться к стоящему рядом. «Мы тебя не знаем!» – в общем-то, вполне достаточно. Но пока парни Виктора не замечали.

– Что там с Проклятыми? – повторил вопрос парень. Подошёл к Эльзе, которая, покружившись, снова застыла на месте, подёргал за рукав. – Повтори, что ты тут орала? Куда там они взлетели?

Эльза смотрела на парня, но, кажется, не слышала. Или не понимала. Она, с неожиданной силой, вырвала рукав из его пальцев и снова закружилась на месте.

– Проклятые Стражи, – донёсся до Виктора её на удивление ясный, мелодичный голос.

Мёртвая вода,

Вышли ниоткуда,

Исчезли в никуда…

– Хорош топтаться! – парень, видимо, начал терять терпение. Схватил старуху за плечо. – Я тебя спрашиваю! Ты в натуре видала, что вчера в Нейтрале было?

Эльза задёргалась, пытаясь высвободиться. Снова забормотала, глядя в лицо парню:

– Проклятые стражи, мёртвая вода…

– Отстань от неё!

Из церкви выбежала девушка. Кажется, та самая, что нечаянно толкнула Виктора. Бросилась к Эльзе.

– Она не понимает, чего ты от неё хочешь. Она не здорова.

Краем глаза Виктор заметил, что вокруг начал скапливаться народ – такие сцены в Милке любили.

– Всё утро орала про Стражей, а теперь повторить не может? – возмутился парень.

– Надо было слушать, когда она говорила, – отрезала девушка. – Или жди, когда сама захочет повторить. По щелчку Эльза не включается, это тебе не плежер!

Вокруг захихикали.

– Умная, да? – с угрозой спросил парень. – Пошла вон, – и оттолкнул девушку.

Грубо, сильно, та едва устояла на ногах. А парень снова схватил Эльзу за плечи.

– Повтори про Стражей, слышь! – встряхнул старуху. – Чего уставилась? Оглохла?

Гротескно молодое лицо старухи вдруг искривилось. Виктор отчего-то ясно, будто увидел собственными глазами, понял, что сейчас произойдёт – но сделать ничего не успел. Эльза с отвращением плюнула парню в лицо.

Тот взревел.

– Ах, ты…

Его занесённую для удара руку Виктор перехватил почти машинально. И так же машинально закончил приём – вывернул парню плечо и бросил через себя. Постаравшись, чтобы противник покрепче приложился башкой о мостовую.

Резко развернулся ко второму парню.

– Ты ещё кто?! – прошипел тот.

Отскочил назад, мгновенно выхватив откуда-то и выставив перед собой нож. Собравшаяся толпа зашумела, с готовностью завизжала какая-то женщина.

Первый удар – выбить из руки парня нож. Следующий – прямой в живот. Добавить снизу в челюсть и уронить противника на разбитые, перекосившиеся плиты, которыми выложена площадь.