Он исподлобья глянул на Кьяру и развернул записку.

– Господин ректор распорядился выпустить адептку Бьянку Легре, – с невозмутимым видом прокомментировал слуга.

Йозеф громко фыркнул:

– Вот я и говорю, не тюрьма, а проходной двор какой-то! Эту посади, ту выпусти! О, да тут еще и порка опять! Значит, вместо той эту пороть велено? Ладно!

Слуга еще раз поклонился и вышел. Йозеф поднялся из-за стола, и оказалось, что его макушка почти упирается в довольно низкий потолок. Пока он сидел, не было заметно его исполинского роста, но стоило ему встать, и сразу стало видно, что Кьяра, буквально дышит ему в пупок.

Он в несколько шагов пересек комнату, окинул испуганно сжавшуюся девушку неприязненным взглядом и, требовательно протянув руку, приказал:

– Снимай гемму и иди за мной!

Кьяре непроизвольно отступила на шаг назад. Она не расставалась с геммой с тех пор, когда в семь лет, после пробуждения Дара, отец подарил ей камень. Ей вдруг стало так страшно, что мозг отказывался принимать действительность и адекватно реагировать на нее.

– Ну вот, начинается! – недовольно поморщился Йозеф и, наклонившись, потянул за цепочку висевший на шее девушки амулет. Одновременно она почувствовала двинувшийся к ней сканирующий щуп. – Что это ты задумала?

От склонившегося над ней великана пахнуло острым запахом мужского пота с кислым оттенком железа. От ужаса у Кьяры словно отнялись руки и ноги, она была не в силах пошевелиться, лишь наблюдала, как большая красная ладонь сжимает в кулаке ее гемму, а щуп касается ауры. И в этот момент что-то словно лопнуло у нее внутри, как мыльный пузырь. Она не контролировала это и не могла этим управлять. Ей лишь показалось, что весь мир вдруг сжался до одной точки, а потом эта точка взорвалась и ударила в Йозефа.

Великан издал странный рык и рухнул как подкошенный, с глухим стуком ударившись головой о каменный пол. Кьяра испуганно вскрикнула. Йозеф лежал неподвижно, и из его рассеченного виска текла алая струйка.

Кьяра в ужасе закрыла рот рукой, вторым зрением она отчетливо видела, как сереет его аура. Она опустилась на колени, поспешно принялась накладывать восстанавливающее плетение, пытаясь остановить стремительно текущий процесс, но понимала, чувствовала, что ей не хватит сил.

«Наставница, помогите!» – в отчаянии закричала она, активировав ментальный канал, связывающий ее с мэтрессой Исидорой как любую калисту со своим Учителем.

«Что случилось?» – мгновенно прозвучало в ее сознании в ответ.

Не в силах отвлечься от умирающего, Кьяра просто бросила в ответ мыслеобраз.

«Держи его, калиста! Не вздумай отпустить! – сейчас же услышала она строгий голос Наставницы. – Я сейчас буду!»

***

Исидора Валлес, глава Клана Целителей, белым лебедем вплыла в кабинет ректора Академии Светлого Начала. Высокая, подтянутая и изящная, как статуэтка, она двигалась с удивительной грациозностью, напоминавшей плавностью движений эту прекрасную белую птицу. Ее кожа была свежей и бархатистой, вьющиеся белокурые волосы тяжелой волной ниспадали на плечи. Она вся дышала движением и жизнью, и истинный возраст ее было бы определить невозможно, если бы не темно-синие глаза, скрывавшие в своих глубинах стылый отпечаток прожитых зим и мудрость жизненного опыта.

Дамиан предполагал, что она старше его, хоть и не знал наверняка, но их отношениям это нисколько не мешало. Он поднялся ей навстречу и, взяв в свои ладони, поцеловал белую, словно выточенную из мрамора руку.

– Ты, как всегда, обворожительна, Дора! – улыбаясь, произнес он заранее заготовленный комплимент. Сейчас он был слишком заведен, чтобы вести себя по-настоящему галантно, но и не сказать ей любезность не мог.