Чтобы не растерять остатки храбрости, я коснулась еще горячего лунного камня и, глубоко вздохнув, начала кругами снижаться. Из жерла дохнуло таким жаром, что я забеспокоилась за сохранность своих волос, бровей и ресниц.

Отведя крылья чуть назад и слившись с основным потоком влетающих темных, я, отчаянно труся, рванула вниз, во тьму. Глубокий и прямой, как стрела, тоннель внезапно закончился каменистой площадкой перед устрашающего вида железными воротами. Они уходили вдаль, насколько хватало взгляда. Сотни факелов рассеивали плотную темноту, нагревая и без того горячий воздух; да еще от ворот шел жар, словно изнутри кто-то намеренно раскалял их. Пики по верху ворот «украшали» черепа. По оставшейся едва различимой светлой ауре, исходящей от них, я поняла, что это были останки моих почивших светлых собратьев. Я с трудом сглотнула.

Вход в Мир Теней охраняла жуткого вида четырехрукая демоница, подобная языку пламени. Кожа у нее имела яркий алый цвет абсолютно во всех местах, потому что демоница была обнажена, а я очень любопытна.

Волосы у демоницы отсутствовали (не случайно я опасалась лишиться своих!), а голова сразу переходила в два огромных витых рога. Вместо ног змеился длинный хвост, кончик которого венчал шипастый шар размером с хорошую кувалду. Одним ударом можно раскроить голову, не без опасения подумала я. В трех руках демоница держала по заржавленному серпу, мутная сталь которых как бы намекала, скольким сотням, а может быть и тысячам, светлых это оружие оборвало жизнь.

— Миленько, — пробормотала я, рассматривая дитя бездны, и уже хотела бочком проскочить в ворота, как услышала нечто, весьма меня заинтересовавшее, и остановилась.

— Бастиан шлет поклон самой прекрасной демонице Мира Теней! — льстиво выпалил конфетно-красивый темный, появляясь в воротах. — Я принес тебе приглашение на праздник виконта, Лакрима.

Я подумала, что у темных, очевидно, свои понятия о том, что считается прекрасным, а этот Бастиан, ко всему прочему, отъявленный лгун.

— Обожаю его! — почти проревела демоница в восторге. Откуда-то сверху посыпались мелкие камешки. — Никогда не забывает про меня. Передай виконту, что я бы с удовольствием навестила его, но, сам понимаешь, служба превыше всего.

Демоница обняла темного свободной рукой и даже зачем-то лизнула его в щеку. Мелькнул раздвоенный язык. Я скривилась.

— Бастиан сожалеет, что ты не сможешь украсить его праздник, поэтому он прислал тебе подарок. — Из складок плаща темный ловко извлек отполированный до блеска череп какого-то бедняги светлого.

Словно величайшую драгоценность, Лакрима приняла «подарок». На ее лице застыл чистый восторг.

— Неужели Аристарх? — почти с благоговением спросила она.

— Пока нет, он еще жив, — развел руками темный. — А это лучший лучник Пятого Неба для твоей коллекции.

— Жду не дождусь, когда черепушка Аристарха украсит мои ворота! Уже и место приготовила, — прищурив глаза, сказала демоница и раскатисто расхохоталась.

У меня так сильно пересохло во рту, будто я весь день жевала картонную коробку. О небо, значит, я не ошиблась! Аристарх действительно здесь, в плену, живой! К тому же у этого Бастиана! А вдруг Варлаам узнал об этом и теперь тоже томится в плену?

Я еще немного постояла, но демоница и темный больше ни о чем интересном для меня не говорили. К тому же лунный камень начал остывать. Я скользнула в ворота и, сверяясь с картой, полетела на север, к замку негодяя Бастиана. Держись, Аристарх, я иду!

Внизу раскинулась безжизненная застывшая земля, не способная ничего родить. Лишь пыль и пепел. И если в нашей Обители светло было даже ночью, здесь же, напротив, не существовало понятия «день». Сейчас был поздний вечер, но темень стояла почти непроглядная.