Я с опаской вглядываюсь в пространство перед собой, чувствуя себя неуютно в кромешной темноте, но лошади ведут себя вполне спокойно, как и кучер, сжимающий вожжи в мозолистых ладонях. Лишь Дедерик тихо что-то бормочет себе под нос. К концу поездки он становится совершенно невыносим. То ли усталость на управляющего так влияет, то ли притворяться более-менее нормальным "человеком" и держать эмоции в себе ему изрядно надоедает. Тем не менее, когда впереди появляются огни нашего замка, я чувствую искреннее облегчение, что скоро избавлюсь от компании этого нытика. Часовые, благо, не дремлют, и сразу же опускают подъездной мост.

Повозка, громыхая по брусчатке вкатывается в ярко освещенный внутренний двор замка и резко дернувшись, останавливается.

– Ну как? – в волнении заламывает руки мадам Одила. Она первая выбегает нас встречать и теперь с тревогой всматривается в мое уставшее лицо. 

– Купили, – выдыхаю я, спрыгивая с козлов.

– Ее светлость ждет отчет? – выбирается из повозки Дедерик, неуклюже ступая на землю. От долгого сидения ноги у немолодого дракона затекли и теперь немного подкашиваются.

– Нет, что ты? – машет рукой экономка. – Спит она. Целый день сегодня в постеле. Совсем плохо. Лишь Марил носила ей еду, да и все. Завтра отчитаешься.

– Тогда и я спать пойду, – ворчливо кидает мужчина и скрывается за дверями донжона.

Я пока остаюсь, дабы проследить за тем, как увозят оба станка – еще по дороге мы решили их не сгружать, а оставить в повозке, чтоб завтра, не теряя времени, отвезти в деревню – и выслушать краткий отчет экономки о делах в замке.  И только затем тоже отправляюсь отдыхать.

Мне кажется я всего лишь на минуту прикрываю налитые усталостью веки, как рядом уже слышится шорох открывающихся ставней.

Тихо стону в немом протесте, желания подниматься из теплой постели нет никакого.

– Доброе утро, миледи, – виновато здоровается Марил. – Извините меня, но вы сами приказали вас рано разбудить.

Вяло потягиваюсь и тру словно присыпанные мелким песком, слезящиеся глаза

– Все в порядке, Марил. Я выспалась, – заверяю служанку, и тут же опровергаю собственные слова широким зевком.

– Может, все-таки еще поспите? Подождет Дедерик, никуда не денется, – сочувствующе смотрит девушка.

– Нет, позже нужно в деревню съездить, посмотреть на урожай, – отрицательно мотаю головой, снова потягиваюсь и рывком поднимаюсь с кровати. Чем дольше раскачиваешься, тем тяжелее встать…

Марил явно не одобряет моего решения, но возразить не смеет, лишь молча принимается накрывать стол к завтраку, а я босиком шлепаю в умывальную комнату.

Эта моя привычка не носить домашнюю обувь в свое время существенно портила жизнь в замке, пока я не озаботилась прикупить несколько пушистых теплых ковров, привезенных откуда-то из-за моря. Теперь уж точно можно не беспокоится о том, что заработаю насморк или кашель. Пол же в умывальной комнате накрыли гладко оструганными досками, которые тоже сохраняли достаточно тепла. В будущем у меня появилась идея все комнаты в замке так отделать, пока же средств и времени хватило только на мои покои.

Холодная вода немного освежает и снимает усталость. Но даже за завтраком меня не покидают тревожные мысли. Я ведь не из вредности так отчаянно торговалась с артефактором за станки. От денег, выделенных на мое содержание не осталось ни копейки, да и от финансов на замок одни лишь гроши. Если моя идея прогорит, мы все останемся на бобах. Мне даже нечем будет заплатить в этом месяце жалование работникам. Вся надежда на выручку с продажи ткани. Это еще одна причина, по которой я ни спать, ни есть спокойно не могу.