здоровенный коротко стриженный детина – грузчик Лечослав,

худой и юркий светловолосый парень, чем-то смахивающий на хорька – разнорабочий Криз,

некий персонаж в обносках с всклокоченной бородищей и внешностью совершеннейшего бомжа – его имя осталось загадкой.

– Вечер в хату, часик в радость, граждане! – громко сказала я. – По какому поводу празднество?

Первым при моем появлении вскочил Анастезий.

– Монна Валенсия! – жутко удивился он. – Но что вы здесь делаете?

– А разве я не имею права посетить СВОЮ типографию?

– Да, но… вы же не бываете тут, – засуетился мастер станка. – Вы, наверное, за романами? Хотя я вам недавно отправлял те, которые отдала в макулатуру Главная демонова библиотека. Там несколько про любовь было, остальное мы на бумагу пустили. А больше ничего интересного Лечослав и не находил.

– Нет, я не за романами. Покажите мне верстку последнего номера еженедельника! Кто согласовывал?

– Верстку? – удивленно вытаращился Анастезий.– А что это?

Я закатила глаза. Ой, как все запущено…

– Где вы брали материалы для печати? Статьи, изображения? И в частности, вот эту фотографию?

Я выудила из ближайшей кипы последний номер еженедельника с похотливо улыбающимся Айзером и ткнула в него пальцем.

Получилось прямо в причинное место.

Родригес, Криз и бородатый со смешками переглянулись. Мое появление совершенно их не смутило. Криз опрокинул стаканчик и принялся чистить яичко, сыпля скорлупой прямо в недра печатного пресса.

– Да мы это… как всегда… – почесал в затылке мастер станка.

– Что как всегда? – рявкнула я. – Всегда на обложках голых верховных демонов из Темной Триады печатаете, что ли?

– Хм… А ведь, и правда, на сидхе Айзера Мелфаса похож, – почесал в затылке Анастезий. – Да мы и не приглядывались, ну мужик и мужик…

Я повторно закатила глаза. Похоже, на момент печати, ребятушки были в таком веселом состоянии, что и маму родную не узнали, не то, что верховного демона.

С пристрастием принялась выяснять, откуда взялось изображение «ну мужика и мужика». И вообще все, что они печатают в сортирном еженедельнике.

Оказалось, что все подряд. В прямом смысле.

Не мудрствуя лукаво, Родригес просто брал из других книжек, журналов и газет все, что ему приглянется. И пускал это в печать. Благо, с материалом проблем не было – Лечослав раз в неделю делал рейд по местным помойкам, собирая выброшенную макулатуру, из которой уже Родригес выбирал нужные перлы.

То есть об авторском праве и эксклюзивном контенте ребята вообще не слышали.

От шастанья по помойкам вообще была двойная польза – из собранного бумажного мусора варили самую дешевую и вонючую бумагу.

Именно она сейчас весело кипела в котле.

– Где газеты, из которых ты составил последний номер? – обратилась я к Родригесу.

– В той куче гляньте, монна, – кивнул наборщик на груду бумажного мусора с меня ростом.

Так лениво и пренебрежительно, что меня аж злость взяла. Я подскочила к башне из грязных газет и журналов, и что есть силы толкнула ее прямо на этих р-работничков.

Мужчины возмущенно завопили, но из груды мусора выпало то, что мне было нужно.

Журнал с изображением полуобнаженного мужчины, прикрывающего свое достоинство красной шелковой простыней. Вот только он был и наполовину не так красив, как Айзер Мелфас.

Совершенно другое лицо.

Каким-то роковым образом на обложке Валенсии объединилось тело постороннего мужчины и лицо демона Темной Триады.

Похоже, кто-то в этом мире уже активно юзает программу Фотошоп!

Но, как я не пытала работников типографии, они клятвенно заверяли, что про такую магию отродясь не слыхали. И вообще, в день печати еженедельника ребята активно отмечали именины Африкана.