— Вы чего? — поинтересовалась Флоря, заметив между нами напряжение.

— Ничего. Есть что сладенькое?

— Конфеты остались, которые ты недавно принес.

— Отлично!

Отлично? Я бы так не сказала.

Ночью Флоря попросилась ко мне: девочка побоялась спать одна после такого потрясения и все же, несмотря на стресс, заснула быстро, едва закрыв глаза, а я вот так и ворочалась. Судя по всему, Лео завтра поставит все на карту. Неужели так и не решится выпить из меня? Магия ему точно пригодится…

Но Леонид так и не пришел: может, меня спасло присутствие Флори, а может, Лео считает себя хорошим парнем, который не выпивает жизнь из людей.

Утром, когда мы с Флорей начали хозяйничать на кухне, Леонид спустился голодный; быстро умяв завтрак и слопав оставшиеся конфеты – полагаю, набирается сил, он велел нам перебрать вещи, а уборку оставить на завтра. Мол, водой и тряпками тут все равно не обойтись, надо магию использовать. Флоря побурчала, что не может в таком безобразии находиться, но сдалась, ведь магическая уборка все же лучше, чем уборка обычная.

Не заметила девочка ни странного выражения глаз Лео, ни того, как он погладил ее по волосам, и тому, что он вручил ей свой амулет на цепочке, значения тоже не придала.

— Мне? Амулет Костеров? Зачем? — удивилась она, взвешивая в руке чудно́й кругляш.

— На случай, если еще какая нечисть сунется. Амулет даст тебе знать о приближении.

— Да-а?

— Да.

Леонид снова потрепал девочку по голове и взглянул на меня.

— Ладно, девчонки, — весело сказал он, — не скучайте тут без меня.

Солнечный луч зажег его белокурые волосы, черные глаза блеснули, и Лео исчез.

Увидим ли мы его еще?

Возможно, я бесчувственная деревяшка, но о Леониде не переживала вовсе, да и о Флоре не сильно. Лео знает, на что идет и на кого рот разевает. Разборки местной аристократии заботят меня только с точки зрения собственного благополучия.

Что со мной станет? Как я в городе выживу? Флоря-то рукастая, умненькая, бойкая; ее с радостью возьмут прислуживать. А я? Кому нужна старуха, которая ни черта не умеет, кроме как поражаться перипетиям своей незадачливости? Да и представить страшно, сколько обязанностей мне придется выполнять, если меня даже и возьмут в какой-нибудь дом служанкой. Я и под командованием Флори исстрадалась, а уж что со мной сделает какая-нибудь требовательная экономка и представить страшно!

После обеда меня начало клонить в сон; решив прикорнуть на диване, я отключилась, едва опустив голову на видавшие виды подушку.

Кто-то вскрикнул; разбуженная этим вскриком, я поднялась и протерла глаза. В поле зрения обнаружилась Флоря. Прижав руки ко рту, девочка отошла от меня на шаг, еще на шаг, уперлась спиной в стену и остановилась. Чего она так испугалась-то? Маги, что ли, пожаловали?

Я шмыгнула носом, огляделась, но не увидела гостей, да и магии тоже не почувствовала. Поглядела вновь на Флорю – худенькую, в любимом коричневом платьице, с двумя тугими косичками.

— Нелли? — вымолвила Флоря, таращась на меня во все глаза. — Это ты?

Почему она так смотрит? Сердце замерло, а потом забилось быстро-быстро; я поднесла руки к лицу и увидела тонкие красивые пальцы, хоть и с обломанными ногтями. Закатав рукава, я убедилась, что руки в целом помолодели, а значит, и я вся, а потом вскочила с дивана и бросилась на второй этаж. Поднявшись по ступеням вихрем и раскрыв дверь своей комнаты, я подбежала к хромоногому столику. Взяв с него старое маленькое зеркало, я посмотрела на себя.

Овальное гладкое лицо, янтарно-карие глаза, пухлые приоткрытые губы.