– Они самые. Следы животного ищут.

– И как?

– Да вот не знаю, – он зашёл во двор, и Игорь шагнул вместе с ним. Зрячий огляделся быстро и цепко: следы крови, следы борьбы, сломанные ветки кустов. Несколько отпечатков крупных, по виду волчьих (или собачьих) лап. Участковый тем временем окликнул ближайшего охотника:

– Ну, как?

– Да чертовщина какая-то.

– В смысле?

– Много следов волк не оставил. Вот тут, там и вот недалеко от калитки есть немного. И всё, будто по воздуху дальше убежал и из воздуха взялся. Снега ночью не было, ветра, чтобы замело, тоже.

– Мог кто-то другой подчистить? – поинтересовался Игорь. Сергей Сергеевич только кивнул, соглашаясь с вопросом.

– Ну, это вон ему смотреть, – в ответ указал на участкового охотник. – Ну, то есть… Мне кажется, если бы веником или ещё чем следы скрывали, снег был бы рыхлый на том месте. А он так… Никто с ним ничего не делал, в общем. Я так считаю. Может если Петрович, охотовед наш, чего усмотрит – ещё добавит. Но он позже приедет, сейчас застрял в лесу.

– Можно я осмотрюсь? – уточнил Игорь, глядя на Сергея Сергеевича. Тот, помедлив, кивнул, заметно удивлённый вердиктом охотников. Игорь, больше не обращая внимания на задумавшегося участкового, пошёл по двору.

Пошёл осторожно, стараясь наступать на утоптанные дорожки, а посмотрел так, как могут смотреть только Зрячие – внутренним чутьём, ища то, что было незаметно обычным людям. Князев сначала заподозрил кого-то третьей категории (или в просторечии Маньяка), но… Здесь из Сущностей свои следы оставили только примитивные Прилипалы.

И охотники тоже были правы: животное оказалось с подвохом. Игорь тоже не увидел отпечатков лап, кроме тех, на которые указал невысокий мужик. Зато крови было достаточно много: подросток отбивался, пытался убежать, интересно, остались ли на нём самом следы шерсти и слюны животного?

– Сергей Сергеевич, – Игорь вернулся к участковому, – тело уже вскрывали?

– Вскрывали? – тот хмыкнул. – Так это в городе может. Нет, тут положили, отвезём в город, как немного потеплеет.

– Могу я его осмотреть?

Участковый некоторое время смотрел на Игоря, потом коротко кивнул:

– Ладно, капитан, поехали.

– Только я сейчас на телеграф забегу, мне начальству надо сказать о подставе с погодой, – «очнулся» Игорь. – Пять минут.

Офелия невидящим взглядом смотрела в журнал пятого класса, который пыталась заполнить. Конечно, это надлежало делать классному руководителю, но Марина Павловна приболела и попросила помочь, и девушка решила не отказывать.

С утра в школе она узнала, что Афанасьева Сергея ночью загрыз волк. Это было настолько нереально, что Офелия первые пять минут даже не поняла, что скрывается за фразой «Афанасьева ночью сожрали». Переспросила, получила ответ и, кивнув, пошла в пустой класс. И только там накатило осознание, что девятиклассник, которого она видела на своих уроках (задиристый, наглый, не самый приятный, но… всё-таки ребёнок), мёртв.

Совсем мёртв.

Офелия уже видела смерть молодых парней и девушек – в её университете погибли однокурсники. Тоже очень страшно погибли: заживо сгорели в квартире. Кто-то говорил, что от непотушенной сигареты, да пьяные были, только это не меняло самого факта, что вот было двое девятнадцатилетних студентов, и всё, на следующее утро их нет.

Тем более, что сгоревший Лёша Офелии очень нравился, и она надеялась, что у них получится стать хотя бы друзьями (надеялась, пока не узнала, что он встречается с Людой).

Теперь вот снова молодой. Пятнадцать лет всего, жить бы дальше, но волки…