И из-за моей никчемности в хозяйстве руки у меня не сильно пострадали. Ведь даже возней в огороде я больше создавала видимость работы. И ещё я вчера достаточно долго отмокала в ванной, чтобы руки снова стали чистыми.

- Алиса простолюдинка и ей уже девятнадцать лет. - Подвела итог настоятельница.

Но принц заслужил мое уважение следующими словами:

- И все же, она имеет право на нормальную жизнь. Настоятельница, пусть ваша подопечная сама скажет, что согласно быть вечной вдовой по покойному графу, которого она даже ни разу не видела в глаза.

Настоятельница повторила пожелание принца лично для меня, как будто я их не слышала.

Я подняла лицо, на его высочество. А принц был красивым. Белокурые локоны обрамляли породистое лицо. И светло-голубые глаза смотрели, казалось, с искренним беспокойством о моей судьбе. Он мягко улыбнулся мне и я, с трудом поборов желание ответить ему радостной улыбкой, проговорила:

- Ваше Высочество, я ценю вашу заботу. Но я сама согласилась стать монахиней, потому что ... - Наверно, глупо говорить, что ни в чем другом я себя применить не могу, хозяйка из меня никакая. А, как вдова графа, я смогу, освобожденная от физической работы, больше времени проводить в библиотеке, чтоб искать способ вернуться в свой мир. Ведь бизнесом здесь заняться невозможно, не доросло это общество до женской независимости. И как ещё мне здесь не только выжить, но и искать способ вернуться домой?

- Почему же? - Потребовал уточнения принц.

- Потому что мне не нравится то, что происходит после замужества. - Я имела в виду пожизненное пребывание в труде, отсутствие своей, отдельной от мужа жизни и роды в антисанитарных условиях.

Но взлетевшие на лоб тонкие брови принца и удивление в его увеличившихся в размерах ясно-голубых глазах, и примерно такая же реакция его спутника говорили, что подумали они совсем о другом. И не только они, нотариус раскашлялся, графиня охнула, а настоятельница положила мне руку на плечо и извиняющимся тоном сказала, обращаясь, наверняка, ко всем, кто находился за столом:

- Алиса стыдится своего греха, и она стала очень благочестивой.

Я со вздохом опустила голову, а то был серьезный риск рассмеяться в голос. Потом Его Высочество обратился к нотариусу и позволил продолжить процедуру с подписанием первого и последнего в моей жизни супружеского документа. В этом мире.

Мне этот документ был выгоден тем, что я буду иметь не только постоянную крышу над головой, но и проживать в сравнительном удобстве. По крайней мере, для меня большое значение имела возможность уединяться в отдельной комнате и принимать участие только в тех работах, которые приятны моей душе. А как «придаток» семьи Хартман я имела право выписывать себе книги из графского замка.

А графиня была довольна тем, что через четыре года траура вдова ее погибшего приемного сына не будет претендовать на вдовью долю, внушительную часть имущества покойного супруга. А также убытки, связанные с моим возможно новым замужеством, на них не лягут. Все-таки, пожизненно содержать монахиню намного дешевле, чем выдавать замуж аристократку. А я ею и буду считаться после замужества.

После того, как подписи под супружеским соглашением поставили обе стороны, нам осталось провести только сам ритуал венчания.

6. 6. Небольшое недоразумение.

6. Небольшое недоразумение.

Храм находился в десяти минутах ходьбы от замка. Но когда мы все, спустившись со ступеней, которые ещё вчера мне казались до ужаса высокими и крутыми, начали рассаживаться по каретам, я приготовилась к долгому пути, даже скинула туфли, которые сжимали мои ноги, как тиски. Но дорога закончилась неожиданно быстро, и после остановки почти мгновенно наша дверца распахнулась.