- Эй, плюшка, ты чего? – словно сквозь вату донесся до меня испуганный голос, захлопали дверцы машины, заорал кто - то рядом, послышались хаотичные шаги, но я ничего не видела. Ага, значит он все таки струхнул. Пусть знает наших. Но что это было? - Дура, ты специально да? Прасковья.

- Что – то я устала, и спина болит. К дождю, наверное - всхлипнула я, обваливаясь в огненные медвежьи объятия отца моих детей.- Глеб Егорович, спать хочу. Немножко отдохну. Вы только Вовку и Варюшку не бросайте. Тем более, что вы...,- черт, я ведь не сказала ему правду? И не скажу никогда, если только небо на землю не упадет.

- Мать твою, как это? А подруга твоя, что некому что ли? Эй, - заорал Седов, подхватывая меня на руки.- Ты ненормальная? Я не справлюсь с Оменами. Только не это, давай какое-нибудь другое желание. Например, луну с неба достать, или... Хочешь лифчик тебе куплю нормальный?

-Вы ненормальный? Мой папа в Катаре, Зайка улетает в командировку вечером, а дети... Их нельзя одних оставлять. А отец родной наверняка справится, — прошептала я, теряя остатки сил и сомкнула веки, счастливо улыбаясь.- Тем более, что вы обязаны, потому что Вовка и Варя... Дети только мои, запомните это.

-Господи, бредишь уже? Никто не претендует на сокровище. Только не умирай, булка,- обжег меня дыханьем мой начальник – монстр. И мне очень понравился страх в его голосе. – Черт, ты мне жизнь спасла, похоже. Я все сделаю. Слышишь?

7. Глава 6

Глеб Седов

Как я не сошел с ума? Она свалилась в мои руки, посмотрела мне в глаза своими дурацкими омутами, которые вдруг начали тускнеть. Интересно, пышка оказывается такая легкая, как шарик воздушный.

- Что стоишь, мудила?- заорал я на водителя, чувствуя ладонями горячую влагу, стекающую на потрескавшийся асфальт алыми кляксами.- Я тебе плачу за что. Мухой найди мне ушлепков. Что это было, вообще? Я их зубами порву.

- Стреляли, Глеб Егорович,- вякнул бодигард. Тоже мне, Саид, мать его за ногу.

- Дети,- пролепетала булка, блаженно улыбаясь. – Их нельзя оставлять одних. Слышите?

Да ни хрена я не слышал. Я оглох, онемел, погрузился в такую пучину паники, что был готов согласиться на все, лишь бы эта язва стояла сейчас напротив, прожигала меня взглядом и пыталась вредничать, а не болталась в моих руках сломанной куклой

- Вы обещаете? – прорвался в мой поток безудержного сознания слабый голос.

Мать твою, да я готов был ей обещать что угодно, даже с крыши прыгнуть вниз тупой башкой.

- Да, сделаю все, только не умирай, слышишь, чертова ты дура? - гаркнул, так, что она вздрогнула в моих руках и сразу обмякла. Черт, что я ей наобещал? И что она там лепетала про отца ее детишек – исчадий.- Эй, ты чего? Ты живая?

Прасковья промолчала. Я прислушался, не услышал дыхания и чуть не обезумел окончательно.

- Уходим, Глеб Егорович,- вывел меня из состояния эмоционального нокаута голос водилы. – Стреляли не со стройки. Из тачки, здесь забор решетчатый, видимость сто процентная. Территория простреливается как на ладони. Вели нас, похоже, Мужики – строители видели какую-то старую тачку. Но ни номер, ни стрелка не могут вспомнить. Стекла тонированные были. Тут нельзя оставаться, опасно, да и девушке нужен врач. Вы слышите меня? Давайте я ее донесу до машины.

- Я сам,- на ватных ногах я пошел к машине. Девка молча болталась в моих объятиях. Дышала через раз. Я уселся на заднее сиденье, так и не выпустив ее из рук. Она вдруг захрипела, выгнулась. Черт, у меня сердце облилось кровью.

- Надо ее продышать,- подал голос поганец, который должен был меня защищать. Он, а не вредная котлетка, умирающая у меня на руках.- Освободите ей грудь, и...