- Нужно обозначить точку приложения, - шепотом напомнила Рябинина.

- Точно, - спохватился я. Взял посох и тихонько тюкнул им архивариуса в темечко.

После этого магия стопроцентно сработала: Дереванш схватился за голову и заорал голосом кота, страдающего мигренью. Не отрывая рук от черепушки, он повалился на пол, и принялся кататься по ковру, не прекращая издавать омерзительные звуки. Лицо его, насколько было видно за растопыренными ладонями, потемнело. Лоб, полный книжных дум, тоже потемнел, потемнели макушка и затылок – из них обильно лезли черные курчавые волосы.

- Господин Дереванш, немедленно успокойтесь, - я стал на четвереньки и потряс его за плечо. – Замолчите, наконец! Чего вы развели истерику?! Все с вами в порядке. Вот, появились волосы, - я потрепал его за свежевыращенные кудряшки. Мои пальцы нащупали две подозрительные шишечки повыше его лба. Сначала я подумал, что это те самые шишки, которые остались от знакомства с вазой и моим посохом еще в Рориде, однако застарелые шишки бугрились по соседству, а новые вели себя странно – из них пробивались какие-то твердые образования.

- Вы же сказали, что это не опасно для здоровья! - простонал архивариус, приподнимаясь на локте.

- Ну да, - подтвердил я. – А что, собственно, с вами случилось. Живы и прекрасно выглядите, - я оглянулся на Рябинину – она молчала, глядя расширившимися зрачками на нового Дереванша.

- Можете подойти к зеркалу, мой очаровательный друг. Теперь виконт вас точно не узнает, - я помог ему подняться с пола, и кенесиец сделал несколько робких шагов к огромному зеркалу возле шифоньера.

Увидев свое отражение, архивариус едва сдержал вскрик, судорожно вздрогнул и вытянул вперед руки, будто защищаясь от кошмара, возникшего перед ним.

- Сами видите, теперь вас никак нельзя спутать с прежним плешивым и жалким библиотекарем, - сказал я, останавливаясь рядом. – Теперь вы, точно ночной демон: с первого взгляда внушаете уважение и трепет. Клянусь, у вас очень смелая, впечатляющая внешность.

- О, Вирг Несчастный! Да, очень смелая! И впечатляющая! По-сумасшедшему впечатляющая! – прошептал Дереванш, ощупывая свое лицо, покрытое мелкими волосками, трогая темный крючковатый нос и впалые щеки. – Немедленно отмените это, господин Блатомир! Я таким быть не согласен! О-о! Я не хочу быть таким! – тут он увидел свои огромные кривые зубы, случайно мелькнувшие в приоткрытом рту, и у него возник повод произнести еще одно долгое и печальное: - О-о-о!

- Сделанного не воротишь. Поймите же, магия - это не похлебка, вылившаяся на штаны, которую можно просто так стряхнуть или смыть, - спокойно объяснил я. – Если вам так не нравится новый облик, то… единственное, что я могу сделать, это наложить какое-нибудь другое заклятие.

- Не надо другое! – теперь кенесиец вытянул руки в мою сторону, будто я стал для него олицетворением кромешного ужаса.

- Жаль, конечно, что так получилось. Но вы особо не расстраивайтесь, господин Дереванш. Это заклятие нестойкое и скоро оно исчезнет без следа, - успокоила его Элсирика, рассматривая мою Книгу.

- И когда «скоро»? – библиотекарь чуть приободрился. – Надеюсь, к утру я смогу появиться на людях в нормальном облике?

- Трудно сказать. Подобные заклятия действуют от нескольких часов, до… нескольких дней, - Рябинина перевернула страничку, что-то отмечая на ее обороте ногтем.

- А некоторые действуют несколько лет, - добавил я. – Но не волнуйтесь – надо верить в лучшее.

Я взял его за рукав и настойчиво отвел от зеркала: среди смоляных кудрей библиотекаря начали пробиваться рожки и еще какое-то образование, похожее на сморщенный огурец розового цвета. Мне не хотелось, чтобы кенесиец видел все это, и я решил увлечь его работой.