- Легко вам говорить, господин Блатомир. Сами бы вы попробовали на себя налепить такую внешность, - простонал кенесиец.

Я хотел возразить ему, объяснить, что в его нынешнем облике есть много преимуществ, но в этот момент кто-то опять постучал.

- Я больше не выйду! Что хотите делайте, но я больше из комнаты носа не высуну, - решительно заявил архивариус и стал за шифоньер.

Ничего не оставалось, как открыть двери мне самому.

4. Глава 4

В этот раз на пороге стояло два неприятных типчика: один с морщинистым ртом, приземистый и с виду крепкий, другой высокий с удлиненной физиономией и быстрыми цепкими глазками, так и норовившими проникнуть вглубь наших апартаментов.

- Уважаемый, ваш невежливый стук очень мешает работе одного важного господина, - сказал тот, чьи глазки все пытались узреть происходящее за моим плечом.

- Да! Очень мешает, работе самого виконта Марга! – подчеркнул субъект с морщинистым ртом.

- Неужели? – я блаженно усмехнулся. – В таком случае, передайте виконту Маргу, чтобы он сходил в задницу самого вонючего демона. Там точно ему будет тишина и покой, если, конечно, демон не отведает горохового супа.

- Что?! – высокий, не ожидая такого оборота, явно растерялся.

- Что слышали. Уши мыть надо, - небрежно бросил я, помахивая посохом.

- И кто это сказал такое самому виконту Маргу? – осведомился его дружок.

- Это сказал сам Блато… - тут я подумал, что не стоит называть имя, которое виконт уже хорошо знает. – Сам Блат. Да просто Блат. Великий Блат!

- Отлично, я передам ему ваши слова, - язвительно произнес гильдиец, сверкнув быстрыми глазками, и отступил на ковровую дорожку.

- Уж, будьте любезны, - бросил я ему вслед. – А еще поинтересуйтесь, как прошла его брачная ночь с госпожой Клококо. Не выгнала ли она его пинками из постели.

Последнее я, наверное, сказал зря: не то чтобы я боялся гнева рыжего виконта – с виду хлюпика и жалкого педанта, - но знать ему, что по соседству находятся люди, знакомые с ним лично и с интимной частью его дел, было лишне. Когда я вернулся к столу, Элсирика и Дереванш встретили меня трагическим молчанием. Лишь после того, как я взялся за молоток, Рябинина сказала:

- Обалдеть, Булатов, как ты поговорил с людьми господина Аракоса! О, Юния Небесная! Да лучше бы я сама вышла к ним!

- Действительно, господин Блатомир, обал-деть! – последнее слово для Дереванша было новым, и он произнес его неуверенно, а может его языку помешали длинные кривые зубы.

- Вот и хорошо, - обрадовался я, становясь на четвереньки. – Если еще кто-то станет ломиться в дверь, ты, Элсирика, пойдешь, поговоришь, как тебе заблагорассудится.

Вздохнув, я занес молоток над обломком памятника и принялся наносить им удар за ударом. Вскоре отлетел средний палец герцога, подпрыгнул на ковре и откатился к ногам Дереванша. Трещина в камне существенно увеличилась. Казалось, еще несколько взмахов молотком, и вторая половинка ключа счастливо соединится с первой. Я начал колотить с демоническим энтузиазмом: пол гудел подо мной, и Дереванш вздрагивал при каждом ударе.

- Булатов, хватит уже! Хватит! – раздраженно сказала Элсирика. – Мы хотим есть. Прошу, иди к столу или хотя бы не мешай нам своим грохотом!

И в этот момент кулак Сура Пориза разлетелся на куски. Из него выскочил небольшой цилиндрик. Позвякивая, покатился под шкаф. Не вставая с четверенек, я поспешил за ним. И даже мои хмурые друзья выбежали из-за стола. Через секунду вторая половинка ключа была в моей руке.

Уже не спеша, я открыл сумку, достал первую часть ключа и сел за стол. Теперь требовалось понять, как соединяются серебряный и медный цилиндрики. С виду они казались совсем несоединимы: серебряный был несколько толще и имел снизу много всяких выступов и впадинок, а медный походил на обычную ружейную гильзу, только один его конец был округлым, другой замазан чем-то вроде сургуча или смолы.