Она должна уйти?

Эльчианой владели совершенно другие желания. Продолжая сердито хмурить брови, старательно держа спину и скрывая дрожь в голосе, она растягивала слова:

— Я-а-а… ландийская-а принцесса. Мой бра-ат велича-а-айший маг во Вселе-енной. Не ну-ужно ставить меня в один ряд с эфриорскими рабынями.

Напевную тираду Гхирей выслушал с привычно отстранённым лицом, ответил без улыбки:

— Даже в бреду я не смог бы поставить тебя в один ряд ни с одной женщиной султаната… да что там, всего Эфриора. Ты особенная, необыкновенная, прекраснейшая чаровница. Я полюбил тебя сразу, как только увидел, Эльчи.

— Сразу? — не поверила принцесса.

— Я не стал бы знакомить тебя с матерью, будь это не так.

Откуда ей знать? Быть может, Гхирей совершает конные прогулки каждый день с новой наложницей. Он лишь отрицательно покачал головой, угадав её мысли. Девушка смутилась. Горящий взгляд карих глаз султана заставлял её тянуться к нему, пришлось ещё сильнее уцепиться за перила, чтобы не потерять равновесие и не свалиться в объятия прекрасного мужчины. Упрямилась из последних сил:

— Так не бывает, чтобы увидел и полюбил.

— Ты приходила ко мне во снах.

— Да? — Эльчиана игриво передёрнула плечами. — Вообще-то и мне дочь шамана предсказала встречу с тобой.

Гхирей заметно воодушевился, сделал шаг, приближаясь к принцессе:

— Останься со мной, любимая, мне нужно видеть тебя, говорить с тобой, обнимать… Буду счастлив, если именно ты родишь мне сына и наследника.

— Это предложение руки и сердца? — Эльчиана наконец оторвалась от перил и потянулась навстречу Гхирею. — Ты хочешь жениться на мне?

Как он улыбнулся! Дорого можно заплатить за возможность видеть такую лучезарную и тёплую улыбку каждый день.

***

Султан ждал ответа, принцесса кусала губы и комкала подол платья, сдерживая собственное желание. Восторг и смущение, надежда и робость, сладкое томление и страх смешались в неукротимый вихрь. Неужели лучший и прекраснейший мужчина полюбил её? Девушку, а не принцессу. Не за титул, не за родство с величайшим во Вселенной магом, не за богатство и покровительство королевской семьи, не в расчёте на особые выгоды, а за то, что она такая, какая есть: белая и плотная, как густая деревенская сметана, румяная и свежая, как августовское яблочко, золотоволосая, как солнце в ясный день, упрямая и острая на язычок…

Счастье быть любимой и любить! О! Если бы не опасения… Как поступит влиятельная родня? Получится ли убедить их, что жизнь в Эфриоре — мечта и отрада? Сумеет ли новоиспечённая волшебница защитить любимого от мести могущественного брата?

Так и не дождавшись реакции на предложение, Гхирей заговорил сам:

— Любовь моя, ты сомневаешься в законности нашего союза? Если желаешь венчаться по традициям более привычным, я добуду священника. Такие есть в одной бедной изолированной стране на окраине нашего мира. А? Почему молчишь, Эльчи? Я говорю правду. Нашёл по просьбе матери, правда, они отказались ехать в султанат, но мы можем сами отправиться туда.

Девушка отрицательно покачала головой и, перестав наконец мять пальцами подол, положила руки на плечи султану. Посмотрела в лучащееся глаза и заговорила:

— Меня вполне устроит свадьба по здешним законам. Форма не важна, надёжнее будет союз, признанный твоими подданными, а не заключённый вопреки правилам. Я готова ответить на твои чувства… ой-ёй! Не так крепко, Рей… — улыбнулась стиснутая в объятьях принцесса. — Я ещё не всё сказала. Есть два условия.

— Условия? Какие?

— Распусти гарем, — Эльчиана опустила глаза и теперь водила пальчиком по рисунку ткани на груди Гхирея, следя за этими движениями. — Мне противно думать, что в любой момент ты можешь забыться в жарких объятиях другой женщины.