– Скажи мне, Юля, то, что ты все же решила предпочесть мне Ленара, и то, что ты запретила мне приближаться к твоей сестре… Это все из-за того, что ты не веришь, что спасти меня получится? И поэтому просто не хочешь, чтобы тебе или Лизе было больно, когда со мной будет покончено? Решила, что ни тебе, ни твоей сестре ходячий покойник не нужен?

            Я вскинулась и зло посмотрела на Лиама.

            – Мне казалось, что мы были с тобой достаточно откровенны, обсуждая эти вопросы, – раздраженно сказала я.

            – Мне тоже так казалось, дикий котенок. Но выяснятся, что это не так.

            – Хочешь обвинить меня в том, что я уже сбросила тебя со счетов?

            – Женщины – практичные и расчетливые создания. Зачем ставить на того, кто уже почти мертв, если есть другие? – горько усмехнулся Лиам.

            – Пошел ты, инкуб! Я говорила с тобой честно! Да, не стану врать, что не очень верю в то, что можно изменить судьбу, но это никак не относится к тому, что я испытываю к тебе, и к тому, что я считаю, что моей сестре ты не пара! И нечего тут стоять и смотреть на меня таким взглядом, будто я главный монстр и во всем виновата.

            – Юля! – Ленар положил руки мне на плечи, но я дернулась вперед, скидывая их.

            – Пошел ты! Пошли вы оба! Я не обязана чувствовать вину за то, что должно случиться! – Я чувствовала, как мне сдавило горло. – Моей вины нет в том, что я вижу то, что вижу!

            Я вскочила, но Ленар резко обвил меня своими сильными руками, буквально пеленая и обездвиживая, намертво вжимая в свое тело. Я дернулась несколько раз и, поняв, что вырваться не получится, стала отчаянно сглатывать, изо всех сил пытаясь скрыть рвущиеся наружу слезы. Ленар что-то шептал мне на ухо. Разобрать слова я не могла, но его голос словно проникал внутрь вместе с его силой, возвращал мне спокойствие и забирал ненавистную боль.

            – Прости, котенок, – Лиам посмотрел на меня с сожалением, – у меня нет права так говорить с тобой и заставлять тебя чувствовать вину за то, что ты – это ты. Прости.

            Я обмякла в руках Ленара и наконец смогла подавить этот взрыв слабости и уязвимости.

            – Я не врала тебе ни в чем, Лиам, – сама не понимала, зачем говорю ему это. – Все, о чем мы говорили – это именно то, что я думаю и в чем уверена. И твоя предполагаемая смерть тут ни при чем.

            Лиам кивнул и снова сел.

            – Могу я узнать, когда это должно случиться? – спросил он.

            – Нет, только – как. И мы с Ленаром пытаемся сейчас выяснить, где. Тогда, возможно, шансы предотвратить это возрастут.

            – Это удавалось раньше? У тебя есть такой опыт? – в голосе Лиама появился робкий отблеск надежды.

            – Нет. Никто никогда и не пытался. По крайней мере, я этого не знаю. – Не буду врать, мне нечего ему предложить.

            – Звучит обнадеживающе, – горько усмехнулся Лиам. – Но попытка – это все же лучше, чем ничего, правда?

            – Это то, что у нас есть, – наконец подал голос Ленар.

            – Ладно, – кивнул Лиам. – Хоть что-то. Я пойду к себе. Что-то есть расхотелось.

            Я проводила взглядом уходящего Лиама. Он шел, прямо держа спину, не желая выдавать своего состояния, но волны внутренней боли осязаемо расходились от него. Ленар выпустил меня из надежной клетки собственных рук и тела, и мне как-то разом стало без этого холодно. Он опустился на стул и, положив на стол сжатые в кулаки руки, воткнулся в них лбом.