– А можно и мне узнать о месте собственной смерти? – голос Лиама заставил нас с Ленаром дернуться и повернуться к двери.

            – Ох ты ж черт! – вырвалось у Ленара.

            Лиам стоял в дверях босой, в одних джинсах и переводил гневный взгляд с меня на брата.      Я замерла, если честно, не зная, как быть.

            – Лиам, братишка... – Ленар шагнул к брату с окаменевшей спиной, и я прямо слышала, как в его мозгу скрипели шестеренки в поисках самого правильного ответа.

            Лиам резко вскинул руку, явно давая понять, что ложь он слушать был не намерен. Ленар остановился и как-то растерянно посмотрел на меня. Мне, конечно, хотелось устраниться и оставить их разбираться самостоятельно, но чувство стыда перед Лиамом не позволило  позорно сбежать. Лиам прошел в кухню и сел напротив меня, туда, где до этого сидел Ленар.

            – Итак, кто из вас все же готов рассказать правду, а не то, что я, по-вашему, готов услышать.

            – Лиам, все немного не так, как ты мог бы подумать. – Ленар стоял у меня за спиной, положив руки на спинку моего стула.

            Лиам сощурил глаза и вдруг расхохотался, резко и зло. Звук его смеха больше напоминал скрип гравия, и я невольно передернулась от этого.

            – Так, понятно. Ты, братишка, не готов быть со мной откровенным. Хочешь попытаться опять мне рассказать какую-нибудь сказочку. Ну, тогда может ты, котенок? Или ты, Ленар, запретишь ей рассказать мне все, как есть? – Лицо Лиама стало жестким и ничем не напоминало того бесшабашного парня, к которому я привыкла.

            – Нет. Не думаю, что я вправе сейчас что-либо запрещать, – пробурчал Ленар.

            Лиам с напряженным ожиданием уставился на меня. Прекрасно! Значит, теперь я должна быть монстром, который сообщит Лиаму о том, что ему предстоит в скором времени умереть. Ну, ладно.

            – Лиам, я могу видеть, как умрет любое живое существо, к которому я прикасаюсь. И я видела, как ты умрешь. И это должно случиться, видимо, довольно скоро, – я замолкла.

            А что сказать? Извини? Но разве это моя вина, что я вижу то, что вижу? Или я как-то причастна к тому, что должно случиться? Нет, моей вины тут нет. Но почему мне так тяжело от пристального взгляда Лиама, так, будто я собственноручно сейчас подписала ему смертный приговор?

            Лиам опустил глаза и какое-то время смотрел на свои сцепленные руки, лежащие на столе.

            – Лиам, мы сейчас как раз пытаемся что-то сделать с этим, – охрипшим голосом сказал наконец Ленар, и Лиам резко вскинул на него горящий гневом взгляд.

            – Что-то сделать? Что, братишка? И почему я узнаю об этом чисто случайно? Разве я не заслуживаю знать правду? – в его голосе бушевала едва сдерживаемая ярость.

            – А разве тебе было бы легче, если бы ты каждую минуту ходил и думал, что скоро умрешь? – я и сама не поняла, почему вступилась за Ленара. – Разве, окажись все наоборот, ты поспешил бы сообщить подобную новость брату?

            – Не знаю! – Лиам опустил опять глаза. – Я ведь не оказался в этой ситуации. Вы не предоставили мне никакого выбора.

            – Думаю, самым умным будет рассказать все, не утаивая больше ничего, – внесла я предложение и, так как возражений от инкубов не последовало, рассказала все подробности Лиаму.

            Он сидел молча, сосредоточенно слушая меня, нахмурив брови. В кухне надолго повисла тягостная тишина. Затем Лиам поднялся, налил себе остывшего кофе из кофейника и прямо посмотрел на меня.