– Выбросите его отсюда на хрен! – ревел как обезумевший Лиам. – Выбросите, или я убью его! И вообще, пошли отсюда! Вон!

            Все вокруг пришло в движение. Минела подхватили и понесли. Наэль в последний раз посмотрел со странным выражением на Ленара, единственного стоящего неподвижно, как скала, в этом бардаке, и, тряхнув головой, словно спорил сам с собой о чем-то, крикнул:

            – Несите его ко мне в лабораторию, я осмотрю его, – и вышел, даже не глянув на меня.

            Когда хлопнула входная дверь за последним инкубом, Ринар и второй знакомый инкуб отпустили тяжело дышащего Лиама. Он медленно подошел к стоящему так же неподвижно Ленару.

            – Когда ты собирался мне сказать, а, братец? – Ленар смотрел ему в глаза, не отвечая и только тяжело сглотнул. – Когда, Ленар? Сразу после того, как поимел бы ее? Мать твою! Ты мой брат, моя плоть и кровь, собирался трахнуть Юлю, уже зная, что она моя пара?

            Ленар молчал и не отводил глаз, твердо принимая обличающий взгляд брата. Неожиданно Лиам резко ударил Ленара в челюсть. Ленар покачнулся, но устоял. Ринар и второй инкуб метнулись к Лиаму, но он поднял руки, показывая, что больше не намерен бить брата, и лишь прожигал того презрительным взглядом. Потом он быстро подошел ко мне и взял за руку своей, еще скользкой от чужой крови. Я поморщилась от этого контакта, чувствуя, как мозг в очередной раз прошило уже знакомое видение его смерти. Во второй раз было не так остро, но сказать, что случись это хоть в сотый и мне будет легче, я не могла. Я попыталась высвободить руку, но Лиам был не намерен меня отпускать.

            – Мы уходим на хрен из этого дома! – яростно произнес Лиам и потянул меня к выходу.

            – Ты можешь уходить, куда хочешь, но Юлия останется здесь, – от ледяного голоса Ленара стыло все внутри. – У нас договор, и она не выйдет за этот порог, пока я не прикажу.

            Лиам, не останавливаясь, показал брату средний палец и уже открыл дверь.

            – Если заберешь ее, она в течение суток рехнется от боли и может даже умереть, – тон Ленара остался бесстрастным, словно говорил он о погоде.

            – Ублюдок! – взорвался Лиам, разворачиваясь. – Ты сейчас же освободишь ее от этого гребаного договора!

            – Нет! – единственное слово упало многотонным камнем. – Хочешь уйти – иди. Ведьма останется здесь, пока условия договора не будут выполнены.

            – Сука! Ты думаешь, я оставлю ее с тобой наедине после того, что узнал? Освободи ее!

            Я стояла, пожалуй, впервые в своей жизни безмолвной статуей и наблюдала за сценой, напрямую касавшейся моей судьбы, хотя я и не все понимала в случившемся. Знала только, что сейчас что бы я ни сказала, ничего не изменило бы ситуацию. То, что происходило, было только между Ленаром и Лиамом. Я и остальные – просто молчаливые статисты в данный момент.

            – Нет! – жестко ответил Ленар.

            – Я убью тебя! – зарычал Лиам.

            – Попробуй. Я стерпел единожды, но не думай, что спущу тебе это еще хоть раз, братишка. Я сказал, ведьма останется здесь до конца действия договора. И будет делать то, что я ей прикажу. Хочешь быть рядом – оставайся. Нет – где дверь, знаешь.

            – Вот, значит, как, братишка? – презрительно усмехнулся Лиам. – Только не рассчитывай, что я и правда уйду! Я больше и на шаг от нее не отойду! Ты дотронешься до нее только через мой труп!

            Какая-то глубоко циничная часть меня, усмехнувшись, сказала бы, что в таком случае не так уж и долго ждать Ленару оставалось. Лиам, окатив в последний раз брата полным презрения взглядом, потащил меня в сторону лестницы. Я в раздражении выдернула свою руку у инкуба.