Так повторялось каждый месяц, и Шура люто ненавидела нудную работу, деревню, Германа, всех этих пенсионеров и свою жизнь.
– Хорошо Соньке, – думала она. – Живёт себе за границей, радуется. А про сестру свою и не вспомнит.
Сама Шура как будто и забыла, что гуляла с Сониным мужем, мечтая занять её место. Шура всегда завидовала ей, а теперь и вовсе проклинала каждый день. Зачем она только связалась с этим Германом… Чего ждала?
Во дворе Синельниковой бабы Кати, куда направлялась Шура, послышались глухие удары топора. Но старушка всегда жила одна. Девушка подошла ближе и замерла, распахнув от изумления глаза.
Во дворе бабы Кати, широко расставив ноги, красавец-мужчина рубил дрова. Мышцы перекатывались под его кожей, а голый торс блестел от капелек пота.
Шура засмотрелась на такую картину и не сразу вспомнила, зачем сюда пришла. А незнакомец вдруг обернулся и приветливо улыбнулся ей:
– Здравствуйте, красивая девушка, вы к нам?
Глава 8
Анфиса и Люба вышли на остановке, куда их привёз рейсовый автобус, и пожилая женщина с наслаждением вдохнула воздух, наполненный каким-то особенным ароматом. Когда-то, очень много лет назад, она вот также стояла на этой остановке и не знала, что ждёт её впереди. Тогда у неё ещё не было ни приёмной дочери Людмилы, которая так и не захотела стать для Анфисы родной, ни умницы-внучки Сонюшки, ни этой славной егозы Любаши, с беспокойством заглядывавшей сейчас ей в лицо.
– Плохо, бабуль, да? – Люба взяла её под руку и усадила на скамейку. – Растрясло в автобусе? Ты отдохни и потом пойдём. А хочешь, посиди тут, а я пока за дядей Федей сбегаю. Он тебя на машине до дома довезёт. Я мигом туда и обратно!
– Вот ещё! – махнула рукой Анфиса. – Что я принцесса какая, чтоб меня катать туда-сюда? Не выдумывай, пожалуйста. Да и лучше мне стало после лечения. Я и не думала, что в больнице можно лежать с таким комфортом. И палата отдельная, и ты рядышком, и врачи-медсестры такие вежливые. А всё тебе спасибо. Я, правда, сильно переживала из-за того человека, о котором ты мне рассказывала, Любаша. Иван-то не очень умел друзей выбирать, да и сам по кривым дорожкам ходил. Беспокоюсь я о тебе, внученька. Долго ли тебя, молоденькую, с пути сбить? Страшно… Бывает, что один раз человек оступится и всё, покатился под гору. Упасть легко, подняться трудно.
Люба быстро отвернулась, чтобы бабушка не заметила виноватого выражения её лица.
У Любы было время хорошенько обдумать всё, что с ней произошло и теперь она прекрасно понимала, на что толкал её Герман. А Владлен… Люба старалась забыть его трясущиеся щеки, отвратительную бородавку и горячие, потные руки…
Наверное, бабушка Анфиса, так и не получив лечения, умерла бы, потому что доктор хотел выгнать её из больницы. Да и сама Люба тоже не смогла бы жить после того позора. Но самое страшное для девушки было в том, что в минуту опасности она забыла обо всём на свете. И теперь ей было очень стыдно перед бабушкой, как будто она в тот момент предала её. А ведь Люба пошла туда ради неё! Неужели она такая эгоистка, что может думать только о себе?
Подавив тяжёлый вздох, Люба заставила себя улыбнуться:
– Не бойся, ба! Никто меня не собьёт с пути. Главное, ты не болей и будь всегда со мной рядом.
– Ну, ты уж извини, всегда не получится, – пожала плечами Анфиса. – Да и зачем тебе тратить время на старуху? Скоро ты станешь совсем взрослой, егоза моя. Выйдешь замуж, нарожаешь деток. До меня ли тебе будет? Жизнь штука длинная… Вон, посмотри хотя бы на Соню…
Люба махнула рукой: