– Егор, – рассмеялась она в ответ, покрывая слезами и поцелуями его руку и прижимая её к своей щеке: – Я не ангел, и ты не умер. Я Соня, твоя Соня. Помнишь, ты так меня называл. Если ты захочешь, я буду твоим ангелом, но только здесь, на земле. Любимый мой, хороший, я больше никогда не оставлю тебя…
– Соня моя… – прошептал Егор. – Я знал, что мы с тобой всё равно будем вместе. Я всегда это знал…
***
Только через несколько дней Соня вспомнила о письме Степана, которое так и не прочла. Суета, охватившая не только больницу, но и завод, где произошло ЧП, никому не оставляла ни минуты покоя. Если бы не Егор, и руководство предприятия это признавало, произошла бы настоящая техногенная катастрофа. Тогда число не раненых, а погибших исчислялось бы десятками. На завод стали приезжать комиссии, там начались всевозможные проверки. В городскую больницу прибыли несколько известных хирургов и врачей других направлений, чтобы оценить состояние здоровья всех пострадавших, в том числе и Егора.
Был среди медиков бывший коллега Ильи – Пётр Георгиевич Суспицын, под чьим началом когда-то работал молодой хирург.
– А-а-а… – похлопал Суспицын Илью по плечу после осмотра Егора и других пациентов. – Узнаю руку профессионала. Молодец, Илюша, я всегда был уверен в твоём таланте. Давай-ка вечерком посидим где-нибудь. Приходи ко мне в гостиницу, коньячок захвати. Несут ведь, небось, благодарные пациенты? А я лимончик прикуплю…
Илья улыбнулся. Он вспомнил, как ещё будучи практикантом, то и дело по поручению Суспицына бегал в магазин за лимонами.
Тем же вечером они оба, уже изрядно захмелевшие и обсудившие все насущные дела, молча сидели в номере Суспицына и не спеша потягивали армянский коньячок. Вдруг Пётр Георгиевич склонил голову, внимательно глядя на Илью и сказал:
– А похож, чёрт возьми, ей-Богу похож!
– Кто? На кого? – не понял Илья.
– Сынишка Жанкин, – пояснил Суспицын. – Два года пацану. И он просто вылитый ты. Кстати, тоже Илюшка.
– Жанна родила ребёнка? – удивился Илья и вдруг нахмурился. – Она что, вышла замуж?
– Нет, – покачал головой Суспицын. – По крайней мере, я об этом ничего не слышал. Она в декрет ушла вскоре после твоего отъезда. Мы все поначалу думали, что она забеременела от тебя. Шило-то в мешке не утаишь. Ещё и такое. А пацан похож. Ну вылитый ты.
Остаток вечера Илья был сам не свой, а когда вернулся домой, долго сидел в машине у подъезда, думая о словах Суспицына.
Высчитать сроки было не так уж и сложно, тем более что подвыпивший хирург назвал точную дату рождения малыша.
– Господи, какой я осел!!! – изо всех сил Илья ударил обеими руками по рулю. – Жанна, я всё сделаю, чтобы ты простила меня. И ты, сынок, тоже меня прости…
***
Прочитав письмо от Степана, встревоженная Соня бросилась к девушкам-медсёстрам, работавшим в регистратуре:
– Катюша, Настенька. Помогите мне, пожалуйста. Нужно узнать, в какую больницу могли отвезти заключённого из ИТК номер…
Она задохнулась, но потом всё-таки назвала номер колонии, где ещё совсем недавно отбывал наказание её отец.
– Узнайте, находится ли там Алексей Кошкин и что с ним.
– Да не волнуйся ты так, Соня, – пообещала ей Катя. – Мы узнаем всё, что нужно.
Тем же вечером Соня поговорила сначала с Региной, а потом и с отцом.
– Пап, может быть, ты приедешь ко мне? – просила его Соня.
– Приеду, дочка, только ненадолго, – пообещал Алексей. – А ты передавай привет Егору. И, дочка, я очень рад за вас… Берегите себя.
– Ты тоже, – попросила отца Соня. – Ты тоже береги себя, папа.
***
Амнистия. Степан вышел за территорию ИТК и, прищурившись, посмотрел в глубокое синее небо. Позади грохнули тяжёлым металлом ворота, но Звягин не обернулся на этот звук. Он глубоко вдохнул воздух свободы и, немного помедлив, зашагал прочь, оставляя позади себя горе, боль, отчаяние и страх последних тяжёлых лет.