– Ты лучше расскажи, как своей головой додумалась обратиться к наемнику? – строгим тоном, словно говорил с одной из своих адепток, спросил Брантли красотку.

– Опять ты об этой девке печешься?! Надеюсь, она уже получила по заслугам. Теперь не станет мелькать на моем пути! – прошипела Николь.

– Хорошо, что я успел вовремя, – в ответ на это произнес мужчина.

– Что значит вовремя?! Только не говори, что ты помог ей! – подскочив с места, баронесса опрокинула бокал. Алая жидкость тут же растеклась по столу, забрызгав выглядывающее из-под пальто светлое платье. Капюшон спал, открывая перекошенное от злости лицо. – Кристофер, ты сошел с ума!

– Я лишь сделал то, что должен был сделать! А ты перегнула палку. Я долго терпел твои капризы и прихоти, но сегодняшний твой поступок перешел все границы.

– Что ты этим хочешь сказать? – насторожилась Деберсен.

– Твое поведение сулит мне большие проблемы. Они мне ни к чему, – заявил ректор.

– То есть ты пытаешься таким способом бросить меня?! – догадалась баронесса.

– Так будет лучше для нас обоих.

– Из-за какой-то паршивки ты взъелся на меня? Да ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю?!

– Это угроза? – в глазах мужчины мелькнуло пламя гнева.

– Милый, ну что ты?! – тут же сменила тон Николь. – Я ведь люблю тебя.

– Прекрати этот спектакль! Ты не любишь никого, кроме кошелька своего мужа. Так что наше расставание ты и не заметишь, тем более, что мое место явно не будет долго пустовать, – усмехнулся он.

– Ну ты и гад, Брантли! – выпалила баронесса.

Кристофер поднялся из-за стола и, бросив не него несколько золотых, произнес:

– Вот видишь, а говоришь, что любишь. Всего тебе хорошего, Николь.

Ректор ушел, не услышав, как баронесса сыплет ему вслед проклятия. Подозвав подавальщика, она заказала еще горячительного. Изрядно набравшись, в голову баронессе пришел новый коварный план…