Я даже не дернулась. Вся в ранах и синяках, едва стою, но этой коронованной мрази меня не сломить.

– Поклонись королю, безродная, – гаркнул воин.

Я лишь сдавлено замычала и, сложив руки на груди, упрямо вздернула подбородок.

– Он не мой король, – твердо сказала и сильнее выпрямилась, хотя спину свело от боли. – Никогда им не был и не будет.

– На колени, мерзавка! – рявкнул страж, замахиваясь вновь.

Плеть засвистела, но повисла в руках короля, не долетев до меня, почернела и рассыпалась пеплом, стоило ему пошевелить пальцами.

Ин-тэй расслабил кулак, что все еще мерцал от примененной магии, а страж ошарашенно отступил. С архимагом лучше не шутить.

– Ваше величество… – склонил голову воин.

– Подожди снаружи, Киран, – приказал Дэкус, не отрывая от меня жесткого взгляда. – Никого не впускать.

Одноглазый ретировался, закрыв за собой дверь.

Киран? Совпадение, или это тот самый?

Ин-тэй нарисовал над нами невидимый полукруг, и тонкая пленка беззвучного щита растеклась по потолку. Даже если я буду кричать, срывая голос, меня никто не услышит.

– Не боитесь, что превращу вас в квакающего жителя болот? – проговорила немеющими губами.

– В наших краях нет болот, – ухмыльнулся на одну сторону король, пригладил широким жестом густые поседевшие усы и причесанную длинную бороду. Легкие искры кританской магии рассыпались под его пальцами. Он может меня уничтожить одним взмахом руки, но не делает этого. Я ему нужна. Не король ли приставил ко мне вояку, чтобы мою жизнь берегли?

– Зато гнилые рептилии водятся, – я скосила губы в болезненной улыбке, и отец Синарьена прекрасно понял на кого намекаю.

Он потер крупные ладони между собой, будто замерз, сбивая остатки магии, и вдруг шагнул ко мне.

Я невольно отступила. Опустила глаза. Привычка. Старая и нелепая. Это раньше благоговела перед этим мужчиной, считала его великим, самым сильным воином и магом Криты, справедливым правителем, пока он…

– Патроун говорил, что ты не все вспомнила, – начал ин-тэй.

А я перебила:

– Но достаточно. Это я тоже говорила вашему помощнику.

– Тогда ты знаешь, что нарушила не только закон страны и обет академии, но еще прервала наш с тобой договор, подписанный кровью и закрепленный двумя высшими архимагами.

– Идите в задницу азохуса со своим договором! – вырвалось. Поджала губы. Такие грубости мне несвойственны, но сейчас прозвучало так уместно, что я довольно заулыбалась.

Губы свело от глухой боли, что все еще сидела в груди и не давала нормально дышать.

О каком еще договоре он говорит? Мне нужно вспомнить детали.

Я бы сотню раз применила опасное восстановление памяти «реституо», жертвуя здоровьем, если б мою магию не закрыли. Я не желаю оставаться пустым листом и безвольной куклой в чьих-то руках.

Когда в голове тишь да гладь и вместо памяти только неприятный свист влетающих бессвязно кусочков прошлого – ты словно по веревочке идешь за каждым, кто протянет руку помощи. Да только эта помощь оказывается потом дорогой во мрак.

Я напряглась всем телом, мысленно потянулась за самой сильной эмоцией, возникшей при появлении короля. Пытаясь отстроить прошлое по крупицам, сфокусировалась на постаревшем лице ин-тэй и стиснула виски пальцами. В голове зазвенело, а из носа побежала юшка крови. Качнувшись, привалилась плечом к стене, но несколько картинок получилось разобрать во вспышках прилетающих воспоминаний.

– Ты хочешь его спасти? – голос Дэкуса, что стоял за спиной, лился медовой рекой.

Я сидела на коленях у высокой кровати и, не выпуская холодную руку любимого из своих пальцев, тихо роняла слезы на белоснежную постель.