Девушка помолчала, собираясь с мыслями. Салех слушал и, не отрываясь, смотрел на ее лицо, только глаза становились все темнее, напоминая грозовые тучи.

— Я в твоей власти, ведь ты сильнее. И ты будешь продолжать играть с моим телом, потому что тебе этого хочется. Но, рано или поздно, тебе надоест соблазнять и терпеть, и ты возьмешь меня против моей воли, ведь так, Салех?

Принц молчал, а Стефиана продолжила:

— У меня нет никакого выбора, только стать новой игрушкой в твоем большом гареме, Салех. Лишь помни — получить мое тело тебе будет очень легко. Получить мою душу сможет только достойный.

Салех вдруг резко перевернул девушку на спину и навис над ней. Глаза принца больше не были серыми — снова ее обжигал хищный янтарь.

— Стефиана, твои слова ранят больнее меча из драконьей стали, оставившего шрамы на моем теле. Да, ты права, получить твое тело очень просто. Я хочу тебя, как не хотел до этого ни одну женщину, и я мог взять тебя еще вчера или сегодня утром…

Я могу взять тебя в любой момент, и ничто не может мне помешать. Ничто и никто, Стефи-ана, кроме тебя самой. Я ведь говорил, что не сделаю этого против твоей воли. Но в твоем сердце слишком много ненависти, чтобы поинтересоваться, есть ли душа у меня. Слишком много презрения, чтобы поверить, что кроме вожделения, я могу чувствовать еще что-то. Ты все время смотришь в другую сторону, Стефиана.

Глаза девушки расширились — именно эти слова прозвучали в ее недавнем сне. Но откуда Салех может их знать? Неужели это правда, и она видит только то, что хочет видеть?

Под сердцем заныло, и Стефи моргнула, отгоняя неприятное чувство.

— Тогда отпусти меня, Салех. Если у тебя есть сердце, верни меня в Иверию к моим подругам.

— Зачем, Стефиана? Чтобы там тебя выдали замуж, как распорядился король Эргениан? Эта участь лучше, чем быть со мной?

— Там у меня будет хоть какой-то выбор. Я сама смогу решить свою судьбу. Ты мне такого права не даешь, Салех.

Мужчина долго всматривался в ее напряженное лицо. Потом с трудом заговорил:

— Я не могу отпустить тебя, Стефиана, сейчас это выше моих сил. Но я обещаю, что через год верну тебя в Иверию, если ты по-прежнему будешь этого желать.

Его глаза опасно блеснули, когда на лице девушки расцвела радостная улыбка:

— Но не рассчитывай, Стефи-ана, что я прекращу попытки завоевать твое сердце и соблазнить твое тело.

22. Глава 21. Браки заключаются на небесах, но земной штамп загса все портит

Фарида маялась возле входа в лавку Шиадары, никак не решаясь войти внутрь. Несколько раз бралась за дверное кольцо, чтобы потянуть и открыть дверь, но каждый раз отдергивала руку.

Лицо под вуалью, скрывающей уродливые шрамы, покрылось испариной и начало чесаться, как всегда, когда она нервничала. Еще и солнце припекало с такой силой, что прожигало кожу даже сквозь несколько слоев ее шелкового платья.

Толстый мужчина, хозяин лавки напротив, уже несколько раз выходил из дверей и глазел на девушку, презрительно усмехаясь в густые рыжие усы. Не первый раз он наблюдал, как женщины мнутся у порога, не решаясь войти в лавку ведьмы.

«Что, красотка, нагуляла где-то ребеночка и теперь хочешь избавиться от него с помощью ведьминых зелий? — брезгливо подумал лавочник. — Или подцепила дурную болезнь от клиента, с которым любезничала за пару монет?»

Сплюнув на мостовую, лавочник вернулся к себе, громко хлопнув дверью. Он был недоволен, когда ведьма открыла свою лавчонку прямо напротив его дверей, полагая, что такое соседство подпортит его репутацию. И хотя его опасения не оправдались, и клиентов меньше не стало, неприязнь к ведьме и ее посетителям никуда не делась.