– Почему тогда не двадцатипроцентный раствор?

Явно смерти моей желая, спросил патрульный с противным голосом. Вот только не на ту напал, гадёныш…

– Да я откуда знаю? Какая была на толкучке, ту и взяла. А что, разве запрещено? Она же отработанная! Так, ребят, если бы я хоть раз, хоть где-то услышала, что такое нельзя, я бы тут же брать перестала!

Главный всё это время продолжал молчать, внимательно следя за моей реакцией, словами и наверняка раздумывая, стоит ли мне верить. А потом, также резко, словно только секунду назад приняв решение, сунул мне в руки мою опустевшую сумку и пошёл прочь.

Я, не веря своему счастью, потянулась к своему добру в руках патрульного, но…

– Конфисковано имперской службой внутреннего периметра, как подозрительные объекты!

Рявкнул на меня верный солдат империи. И, развернувшись на каблуках, пошёл следом за своим молчаливым начальством.

А вместе с ним от меня навсегда теперь удалялись маленький компактный мультитул, потёртый кожаный футляр с тонкими как волос иглами, прозрачный пакетик кукурузных семян, зеркальце, многоразовый блокнот с маркером, и что самое обидное, моя очередная попытка избавиться от прокля́той рыжей шевелюры!

"Имперских патрульных ненавидят, но предпочитают с ними не связываться. Они ни с кем не церемонятся и не испытывают эмпатии к населению. В народе ходят слухи о беспределе, который те творят, хотя в официальных речах и документах всегда особо подчеркивается о царящей в их рядах суровой дисциплине. Ситуация особенно осложняется на фоне новостей о найденных на окраине поселения телах. Кому верить? Конечно же своим. Простым людям, ведь имперцы – враги и ничто не может этого изменить."

Неподписанная записка

Домой я вернулась в ужасном настроении. Мало того что страху натерпелась, так ещё и деньги зря потратила!

Хотя, если подумать, ну, было бы из-за чего так расстраиваться? Прожила же я как-то двадцать лет своей жизни без компактного мультитула. А волосы… да к базгулам уже эти волосы! Не судьба остаться при шевелюре, сбрею налысо и всего делов!

Может, и к лучшему, что именно так всё вышло. В конце концов, Калеопа права, чтобы безопасно осветлить мою копну афтоном инструкции мало, нужен опыт. Отравление, ожоги и тотальное облысение – не самые приемлемые последствия для косметической процедуры. Разве нет?

Эвон уже спала, а мне после пережитого стресса спать совершенно не хотелось. Мы жили в пристройке к мастерской, которая состояла из одной тесной комнаты. Поэтому, чтобы её не будить, я решила пойти ещё поработать.

И как же я ошибалась, решив, что на сегодня мои приключения закончились!

Электронный замок на двери мастерской оказался выдран с проводами и, словно в шутку, аккуратно приклеен к двери скотчем.

Вот только чего ради?! Неужели вор, заглянув в мастерскую, настолько проникся сочувствием к моей нищете, что ему стало стыдно, и он, как мог, приладил поломанное обратно?

В любом случае с произошедшим мне предстояло разобраться самостоятельно. В поселении не осталось других служителей порядка, кроме имперских патрульных, а я скорее сама покажу вору, где у меня что припрятано, чем обращусь к ним за защитой!

Подобрав с земли длинный кусок арматуры, которым, видимо, и был выломан замок, я отворила дверь.

Тёмную мастерскую огласил душераздирающий скрип. Я зажмурилась, на чём свет костеря себя за то, что всё это время ленилась смазать грёбаные петли.

Играть в бесшумного убийцу смысла больше не было. Если вор ещё был там, он прекрасно понял, что это был за звук.