- Аня, - сдавленный голос матери приводит меня в себя, и я перевожу взгляд на хозяина дома.

Невысокий человек в модном и наверное дорогом костюме. Уже лысеющий, обрюзгший и какой-то серый. Они с сыном сочетание несочетаемого, как будто и вовсе неродные. Понятия не имею, должна ли я перед ним извиниться сейчас? Вильцев-старший выглядит усталым скучающим.

- Простите, мне пришлось задержаться… - вот сейчас я точно увидела ироничную улыбку Кирилла.

- Твоя мать все передала.

- Из-за макияжа, - тихо добавляет Кирилл и как ни в чем не бывало приступает к ужину.

Я снова упираю ногти в ладони. Однако эта фраза не производит ровно никакого впечатления на хозяина дома.

Только на мою мать. Таких удивленных глаз я у нее давно не видела.

Ужинаем в молчании. Мне кажется, что Вильцев хотел показать гостеприимство, но у него как-то не вышло. Сразу ощущается, что он считает нас с мамой за прислугу, а не за людей. Это видно хотя бы по тому, что мы сидим в самом дальнем конце стола и прислуга даже не спрашивает нас о выборе блюд, в отличие от хозяев.

Мы получаем то, что дают. Мне становится еще более неприятно от этой ситуации.

Я не сразу замечаю бледную худую девочку, которая сидит рядом с Вильцевым-страшим и практически не отводит взгляда от тарелки. Так это и есть мамина ученица?

Она выглядит едва ли не безразличной. Все в этом доме как-то не так.

После ужина мама остается провести что-то вроде показательного урока, хотя, как мне кажется, в десять вечера все нормальные люди уже немного хотят спать. Ну, в общем, им не до уроков.

Так что я отправляюсь восвояси одна, опасаясь заплутать. Дорогу до обеденного зала мне пришлось спрашивать у уборщицы.

Но еще больше я боюсь снова нарваться на Кирилла Вильцева. Кто знает, может быть он решит растолковать мне суть своих угроз.

А я чувствую себя сейчас хуже некуда. И так оказалась бездомной сиротинушкой в доме грозного олигарха.

Но путь проходит спокойно. Я переодеваюсь в пижаму, вдыхая знакомый домашний аромат и рассматриваю ладони, стоя у приоткрытого окна. Даже свет не хочу зажигать – вдруг это привлечет сумасшедшего мажора?

На подушечках остались алые следы.

- Я этого добьюсь, - вдруг долетает до меня голос Кирилла.

- Ну и как ты собираешься избавиться от училки на этот раз? – приглушенно звучит в ответ другой голос.

Я с трудом давлю в себе первый порыв броситься на кровать и накрыть голову одеялом, когда понимаю, что кажется мажор просто-напросто разговаривает по телефону внизу.

Осторожно подхожу к окну и понимаю, что Вильцев за мной не шпионит. Похоже, под нами расположена его комната. И Кирилл сидит на подоконнике – я вижу как на траву падает приглушенный свет, обрисовывающий темный контур, который почему-то вот так, издалека вдруг снова кажется мне привлекательным.

Сердце начинает биться чаще, когда он произносит следующие слова:

- Я не позволю отцу загнать мою сестру в могилу, как он сделал это с матерью. Она больна и я пойду на все, даже…

5. Глава 4

Я прислоняюсь ближе к стеклу и тут же чувствую, что окно не закрыто. Створка прогибается, я делаю шаг назад и окно громко хлопает.

Силуэт, очерченный светом внизу на траве поднимается и смотрит… я думаю, что вперед. Мне хотелось бы чтобы это было так, чтобы он не догадался. Сердце бешено стучит о ребра и я выдыхаю практически толчками. Так, словно Кирилл может расслышать меня.

Пальцы холодеют.

Хотя это конечно же бред! Мажор не может догадаться. У него огромный дом, тут что угодно могло хлопнуть или упасть.

- Ты же собирался охмурить дочку этой училки, - вдруг доносится голос из телефона мажора. – Как поступил с прошлой преподшей сестры…