А я чувствую, что сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони.

- Поэтому эта комната… - мама оглядывается по сторонам. – Только моя.

Прикусываю губу, чтобы не озвучить рвущиеся с языка слова: «Ты лишила меня подруг, лета, моей комнаты. Ты просто не можешь так поступать!».

Молчу и чувствую, что начинаю чаще дышать.

- Вы с Кириллом едете в элитную школу завтра, - мама тяжело вздыхает. – Его дочь должна выиграть конкурс.

Мы встречаемся взглядами и я чувствую, что не могу сдерживать бушующие во мне чувства. Но показывать их я не имею права. Я понимаю, чего маме стоило предательство отца.

Оборачиваюсь к двери.

- Так его зовут Кириллом?

- Да, - звучит позади меня.

Следует пауза.

- Что он тебе сказал? Ничего обидного? Если что, я могу поговорить с его папой.

Я шумно выдыхаю. Поздно, переживать за меня, мама.

- Так. Ерунда.

- Хорошо, - голос мамы заметно теплеет. – Потому что мы приглашены на ужин. Прощальное застолье у Вильцевых. Брат и сестра расстаются на летние каникулы. Иди в душ, а я пока поглажу платья.

Направляюсь в ванну, стараясь не смотреть матери в глаза. Ненавижу этот ее тон. Когда она пытается выглядеть заботливой. Хочет как будто позабыть про то, что уже в сотый раз не оставляет мне выбора.

Громче должного хлопаю дверью позади себя. Это единственный бунт, который доступен дочери худрука известного на всю область хора.

Встаю около зеркала, расправляя тугие светлые косы. Чуть приподнимаю волосы, пытаясь представить себе то, как я смотрелась бы с короткой прической.

И тут же выдыхаю.

Она не даст мне обрезать волосы.

Вообще-то мне практически ничего неподобающего делать нельзя. Я никогда не тусила в компаниях и даже матом ругаться не умею.

Кирилл Вильцев сожрет меня живьем.

Значит, настало время стать чуточку сильнее.

Как и предполагалось, мама выбрала мне скромное серое платье. Еще немного и его можно было бы принять за школьную форму. Так я окончательно закреплю у Вильцева впечатление о том, что я серая мышка. Но мне надоело прятаться.

Сегодня мама дала мне понять, что я в свободном плавании, и я чувствую, что не хочу тонуть.

Поэтому я возвращаюсь в нашу с мамой комнату, сославшись на то, что у меня прихватило живот.

Мама привычно цокает языком и напутствует, какую таблетку выпить.

Я убеждаюсь в том, что она уходит вдаль по коридору и бросаюсь к ее косметичке.

Я умею краситься. Мы с Катей и Светой перепробовали друг на друге модные мейки из бьюти-блогов.

У мамы конечно нет всех тех принадлежностей, которые требуются, поэтому все, что у меня получается – подвести немного веки, выровнять форму бровей и тронуть румянами скулы.

Скромно и не вычурно. Зато я сразу же выгляжу взрослее, уверенней и… я замираю с кисточкой от туши. Рука немного подрагивает.

Я красива.

Полные губы, блестящие глаза.

Позади хлопает дверь. Я тут же возвращаю косметичку обратно и выскакиваю в комнату.

Кажется, это был просто сквозняк.

Толкаю дверь от себя, выхожу из комнаты и встаю как вкопанная.

Это снова он.

Перекрывает мне проход. Только на сей раз его верхняя часть тела в рубашке, у которой, однако, небрежно распахнут ворот. Я могу видеть белоснежную майку в разрезе.

До меня долетают нотки терпкого древесного парфюма.

Хотела бы я иметь собственные духи, но с моей мамой…

Мгновение мы меряем друг друга взглядами и наконец я набираюсь храбрости, делая первый шаг.

Я отлично понимаю, что он замер в этой позе с определенной целью – достать меня еще больше. Но выдерживать его насмешливый взгляд становится совсем тяжело. Поэтому я опускаю голову и боковым зрением отмечаю, что эта махина никуда не двигается.