- А что? Стоит только ей с соплями домой прийти. Все. Понеслось. Звонки, просьбы. Тебе надо с ребенком дома быть, а не на других скидывать.

Чайник закипает. Со звоном ставлю чашку, наливаю кипяток. Он, конечно же, разливается. Под чашкой образуется небольшая лужа.

- Вот ты криворукая. Давай сюда. Сама себе сделаю.

Маленькая девочка внутри меня уже плачет. Ей так горько. Обида огромная. А высказать ее не получается. Слова теряются.

Отхожу от стола и наблюдаю за мамой. Она осунулась за последние годы. Одежда опрятная, но фасон прибавляет ей возраста. Значительно так. Ведь ей всего сорок пять. Она родила меня так же рано, как и я Аленку. Но почему-то я не встретила в ней ту, что поддержит. Скорее наоборот. Она свои переживания, свои обиды вымещала на мне. На маленькой девочке Нине.

Аленка прижимается к моей ноге, уткнулась. А я сжимаю ее плечо. Крошка моя. Я так боюсь стать такой же озлобленной, как и моя мама.

- Печенье!

Достаю с верхней полки упаковку свежего печенья, выкладываю на тарелку. Жду банального спасибо. И, конечно же, не слышу его.

- Ты придешь завтра?

- Приду. Ребенок не виноват, что у него такая мамашка.

Бьет по-живому. Родной человек, близкий. Мама. А рана от ее слов такая, что вздохнуть больно.

- А я виновата, мам?

- Ты о чем?

- Ты сказала, что ребенок не виноват. Я ведь тоже когда-то была ребенком.

Она только фыркает в ответ. Но взгляд свой отводит. А я хочу посмотреть ей в глаза. Они ведь такие же как и у меня - голубые. Раньше мне хотелось быть на маму похожей. Ведь она мне казалось самой красивой.

Мама шустро проходит в коридор, спешно обувается. Мой вопрос ее застал врасплох. Может, в глубине души она и чувствует вину, но никогда в ней не признается. И прощение никогда не попросит.

- Во сколько завтра приехать? - голос кажется уже мягче. Или это все игра воображения. Хоть бы это было не так. Я каждый раз надеюсь на чудо.

- Как и сегодня, - опускаю взгляд, вспоминаю, что перепутала даты. - К семи.

- Ладно. Приеду.

- Мам, - зачем-то торможу ее. - Мам, ты меня любишь?

Жду ответа. Даже не дышу. И маленькая девочка внутри меня тоже ждет. Отчаянно так, с такой надеждой, что душа может не выдержать.

- Иди Аленке носки одень! Простудится ведь ребенок. А у нее астма, ей нельзя болеть. Помню, когда на скорой ее увезли с приступом.

И она с хлопком закрывает дверь. Из моих глаз катятся слезы. Это той маленькой девочки, чья надежда угасла насовсем.

- Пока, мам, - говорю я закрытой двери.