– Не изволите ли в экипаж? – принялись зазывать ее местные извозчики, но та в ответ лишь покачала головой.

– Лучше скажите, правильно ли я иду к миссии Красного Креста? – смущенно спросила она.

– Правильно-правильно, – буркнул в ответ один из них, сообразивший, что у молодой женщины, очевидно, нет денег.

Скоро барышня была у цели своего путешествия и решительно двинулась к входу.

– Как прикажете доложить? – преградил ей дорогу здоровенный солдат в накинутой на плечи шинели.

– Мне нужно… – замялась девушка, – к самому главному…

– Это к его превосходительству Сергею Петровичу Боткину, – удивился страж, – так их нет сейчас!

– А кто есть?

– Михоленко, – раздался чей-то громкий голос, – что там у тебя?

– Да вот барышня, желают…

– Что еще за барышня? – наружу вышел благообразный господин в чиновничьем мундире. – Чем могу служить, мадемуазель?

– Я хотела бы служить в госпитале, – решительно ответила ему посетительница.

– Вот как, а что же вы умеете?

– Все, что потребуется.

– Довольно странный ответ. Дело в том, милейшая, что нынешнее развитие медицины даже от сестер милосердия требует известных знаний. Вы где-нибудь учились этой науке?

– Нет, но…

– Боюсь, что в таком случае я не смогу быть вам полезен, равно как и вы нам.

– Но что же мне делать? – с отчаянием в голосе спросила девушка.

– Милая барышня, вас, вероятно, подвигло на это деяние желание следовать некоему молодому человеку, ушедшему в армию? Я вполне понимаю и даже в некоторой степени одобряю ваш порыв, но боюсь, что лучшее, что вы можете сделать, это вернуться домой к родителям!

– Мне некуда возвращаться, – потерянным голосом отвечала ему она.

– Ну, это вы зря, мадемуазель, ваши родные, вполне вероятно сердятся на вас, но вряд ли настолько…

– Вы не поняли, – перебила его девушка, – у меня никого нет! Мои родители умерли. К тому же матушка перед смертью долго болела, поэтому мне волей-неволей пришлось научиться ухаживать за больными. Возможно, я не знаю каких-то научных вещей, но как ухаживать за тяжелобольными мне, к сожалению, известно очень хорошо!

– Простите, – смешался чиновник, видя ее неподдельное горе. – Но почему же вы приехали сюда, неужели у вас совсем никого не осталось?

– Никого. Возьмите меня. Я готова ухаживать за умирающими. Готова помогать при перевязках, мыть обессилевших и выносить за ними судна. Готова кормить страждущих с ложки и…

– Вы сейчас это серьезно?

– Да… простите, как мне вас называть?

– Надворный советник Гиршовский, – изобразил поклон ее собеседник, – но можете звать меня Аристархом Яковлевичем. Я некоторым образом начальник одного из полевых госпиталей… а как вас зовут?

– Гес… Гедвига Берг.

– Пардон, а вы…

– Я лютеранка.

– Нет, простите, – смешался Гиршовский, – я вовсе не это хотел спросить, у вас есть бумаги?

– Увы, меня обокрали в поезде, и почти не осталось никаких документов или вещей, кроме этого узелка.

– Господи, какой ужас! Впрочем, сейчас действительно кругом столько всяких подозрительных личностей. Как говорится, кому война, а кому мать родна! Ну, хорошо, я, пожалуй, возьму вас санитаркой. Учтите, работы у вас будет много, причем довольно тяжелой и грязной. Так что если вы отправились в действующую армию за мужским обществом, то хочу сразу вас заверить, что времени на это не будет. И не надо так смотреть! Я человек прямой и даже, некоторым образом, бесцеремонный, поэтому сразу предлагаю определиться. Если вам мое предложение подходит, то…

– Да, я согласна, – быстро ответила ему Гедвига.

– Ну что же, прекрасно! Я вижу, вы совсем промокли и, как понимаю, переодеться вам не во что? Пойдемте, я, по крайней мере, напою вас горячим чаем. Никаких возражений, вам это совершенно необходимо, это я как врач говорю!