– Это разумеется, – в голос Александра вернулась твёрдость.

– И если всё-таки от меня избавятся… – Рафаэль замолчал, потому что дальнейшие слова, даже пребывая в мыслях, были невыносимы.

Но тишину нарушил Александр.

– То ничего не изменится, – произнёс он. – Мы один раз приняли решение быть вместе, примем его и второй. Я тоже могу покинуть ФАЭБ.

Прозвучало абсолютно серьёзно, так что Кайсаров высоко вскинул брови от удивления и невольно засмеялся:

– Ты? Саша? Кто же тебя отпустит?

Александр невозмутимо пожал плечами:

– Вообще-то я здесь не раб, Раф. Если я захочу уйти с должности консультанта ФАЭБ, никто не вправе меня держать.

– Тебя поставят на учёт, – заметил Рафаэль, – как особо опасную сущность семнадцатого эктокласса опасности.

– Я и так на нём, – небрежно отмахнулся Корф. – И ты тоже.

Мужчины смеялись теперь вдвоём, но и всё же Кайсаров отрицательно покачал головой:

– Не обманывай себя, Саша, ты не останешься спокойным зная, что дела общества старших магов остались незавершёнными. Ради этого ты остался.

Александр не сразу ответил. Подошёл к парапету, оказавшись в двух шагах от Рафаэля, и задумавшись, оглядывал лежащий под высоким балконом город. Свет множества золотых огней освещал выпавший этой ночью первый снег. Великолепный, строгий и роскошный Петербург стал белым и пушистым всего за несколько часов.

– Дела общества – разумеется, моё наследие, – наконец произнёс Александр, скользя ядовито-изумрудным взглядом по светлым улицам. – И я всегда буду ответственен за них. Но я остался не по этому. Причиной была, есть и останется Ровена. Я бы не смог… я не победил бы чудовищ в моём разуме сам. Валей подчинил бы меня, и возможно, сейчас, если бы не Ровена, уже никого не осталось бы в этом мире, кроме заполонивших его монстров. Принимая тогда себя и новую для меня реальность, я верил только ей.

Кайсаров опустил голову, показав, что знает это. Александр повернулся к нему:

– В тот вечер после нашего возвращения с кряжа «Енисей», когда я понял, что она не будет со мной, я думал, что после того, как мы закончим с делами общества, я попрошу тебя о помощи.

Рафаэль точно понимал о какой помощи идёт речь. В тот самый вечер, глядя на Корфа, он догадался, что с потерей Ровены, тот потерял опору. И летит в пропасть стремительно.

Александр внезапно сделал к нему шаг, взял его ладонь и приложил к своей груди. Под пальцами Кайсарова ядовито-зелёным светом проявились пять отметин – те места, где вошли его когти.

– Ты единственный, кто знает, как убить меня и у кого хватит сил сделать это, – произнёс Корф. – Зная, что Ровена не будет со мной, я попросил бы тебя уничтожить камень Араэля во мне.

Рафаэль, разглядывая сияющие шрамы, заметил:

– После всего, что было – я бы этого не сделал.

Александр отпустил его руку:

– В тот момент я думал, что твоя ненависть ко мне из-за Ровены позволит тебе это. Оказалось, я тебя совсем не знал.

Лёгкая улыбка осталась на губах Кайсарова, но его мысли вернулись к началу этого разговора.

– Никто не должен лишаться того, что дорого из-за меня, – повторил он.

– Никто и не лишится, – Корф привычно уселся голыми ягодицами на заснеженный парапет, отчего снег растаял мгновенно. – Я могу заниматься делами общества по собственной инициативе. А вообще… откроем частную кампанию, займёмся небольшими делами, охранные услуги, детективная деятельность… Будем делать то, что умеем. Госпоже Бельской поручим… искать пропавших кошечек.

Рафаэль по мере этих слов очень сильно сжимал губы в попытке не расхохотаться в голос. В какой-то момент быстро сгрёб остатки снега в ладони и яростно растёр ими лицо, а то оно аж загорелось серебряными жилками. Но Александр, глядя на него, засмеялся, и Кайсаров тоже не выдержал. Нет, всё-таки Корф умел это делать – вот так поднять настроение ему удавалось уже не раз. Кошечки…