Короче, два месяца пролетели, как две недели. Закончили, уже, в начале сентября. Погода стала портиться, временами моросило, и, судя по всему, скоро должны зарядить осенние обложные дожди. Зоя запрягла в телегу лошадь и, дождавшись, когда я усядусь, тронула её со двора. Мы ехали через лес, и я посматривал по сторонам, узнавая и не узнавая дорогу, по которой в своё время, шёл сюда. Кажется, вон, тот куст, из которого та Гнида выползла. Или, не он? Лес был такой же мрачный, но, в отличие от прошлого раза, тревоги и чувства опасности не вызывал. Между деревьями промелькнуло что-то волосатое, и я, проследив за энергетическими потоками, узнал Деда и махнул ему рукой.

– А, я, так и не познакомился с жителями приграничья, – досадливо вздохнул я. – Только с Дедом, и то, один раз, поговорили, да с Хозяином повоевал.

– Невелика потеря, – отмахнулась тётка. – Оно надо тебе? Пока ты не захочешь в этой глуши поселиться, тебе это знакомство только лишним будет.

– Почему?

– Их люди, не зря, нечистью зовут. С ними всегда ухо востро держать надо. Любят напакостить при удобном случае. Вот, как надумаешь тут поселиться, тогда их стоит получше узнать. Всяк, же, по разному козни строит. Дед¸ тот же, любит по лесу закружить. Не заметишь, как в трёх соснах заблудишься. Болотница лужи да промоины под ноги подсовывает, грязью норовит обдать, гнус насылает, а, особо доверчивых, к себе в трясину тащит. Хозяин норовит спереть что-нибудь, а банник – кипятком обварить.

– Весело у вас.

– Не скучаем.

– Ты говорила, что я мысли читать научусь. А не научила.

– Я тебе основу дала. А остальное нарастёт со временем. Ты, главное, силой своей не разбрасывайся. Только, по необходимости применяй. Сила, она такого расточительства не терпит. Да и для мира нашего вредно это. А, на дурное дело применишь, быстро почернеет.

– Это, как?

– Слыхал про упырей и вурдалаков всяких?

– Есть такие страшилки.

– Это стражи, у которых сила чёрной стала. К чему не прикасаются, всюду горе, кровь и смерть. По-другому они не могут. Сила-то, если почернеет, то своего хозяина порабощает.

– Вот, так живёшь, и не знаешь, что рядом с тобой совершенно другой мир. Даже, жутко.

– Ты сам, сейчас, часть этого мира. Только, не думай об этом. Просто, живи. Сила твоя, сама развиваться будет, новыми умениями обрастать. Сейчас, например, мы с тобой друг друга будем на расстоянии чувствовать. Если мне хорошо, ты это сразу поймёшь. А, если беда, тоже почуешь, А, наступит время, когда мы с тобой и общаться на расстоянии сможем.

– Это, как по телефону, что ли?

– Ну, примерно. А, там и до чтения мыслей недалеко.

– Само придёт?

– Само. Со временем. Силе-то, что надо? Чтобы ей в мир дорогу открыли. А, дальше, она сама.

Лес закончился, и телега, поскрипывая и переваливаясь на ухабах, въехала в деревню. Опять заморосил осенний дождик, и народу на улице не было. Мы так и проехали до самой автобусной остановки, не встретив никого на своём пути. Только, на остановке одиноко стоял мужик в резиновых сапогах и брезентовом дождевике. Безразлично мазнув по нам взглядом, он отвернулся и снова принялся смотреть вдаль, туда, откуда должен был показаться автобус. Я спрыгнул с телеги, наскоро попрощался с тёткой и, проводив её взглядом, принялся ждать.

Квартира встретила меня, уже, привычным запустением. Толстый слой пыли, пустой холодильник и отсутствие света. Заплатить, ведь, не удосужился. Два месяца в больнице, ещё два у тётки, если не считать, ещё и, моего краткосрочного визита к ней, когда она мне ногу вылечила. Какая же компания столько ждать будет? Вот и отключили за неуплату. Надо бы пойти, оплатить задолженность. Плюс – штраф, чтобы опять подключили. А, пока, придётся и в темноте посидеть. Где-то, кстати, у меня свечки были. Этим вечером буду устраивать себе романтику. Нужно, правда, в магазин сбегать. Сила – силой, но пищу никто не отменял.