Выборка из четырех великих держав обусловлена следующими факторами:

– длительный опыт демократии, включая цензовую (демократию налогоплательщика);

– значимый опыт самостоятельной военно-политической роли (не в качестве младшего малозначительного союзника).

Для анализа использовались следующие данные.

Электоральная статистика (процент голосов за формально определяемые «левые» партии на парламентских выборах).

ВВП: Митчелл [Mitchell, 2007], индикаторы экономического развития Всемирного банка (WDI, WB); национальные статистические ведомства (в основном по США).

Статистика военных расходов – базы данных National Material Capabilities (v3.02) (проект «Correlates of War»), Стокгольмского международного института проблем мира (SIPRI), статистика Лиги наций, иные источники[61].

Полученные результаты статистического анализа приведены в нашем Докладе «Но смешивать два этих ремесла…»[62], а также в дополнительных материалах к [Yanovskiy, Zatcovetsky, 2017].

В данной главе мы ограничимся несколькими иллюстрациями. На каждом графике по оси ординат отложены доли военных расходов в расходах расширенного правительства (для США – федерального правительства) и процент голосов за левые партии, по оси абсцисс – годы.

Рис. 1. Динамика голосования за левые партии и военных расходов Великобритании

Прерывистая линия: голоса за левые партии (в основном лейбористов). Сплошная: доля военных расходов в бюджете правительства. Вертикальные стрелки указывают на годы частичной и затем полной отмены ограничений избирательных прав. Четыре острых пика военных расходов соответствуют Крымской, Англо-Бурской, Первой и Второй мировым войнам соответственно. Отчетливо видно, как 20 %-я межвоенная «полка» военных расходов XIX века «срывается» после Первой мировой войны с увеличением левого представительства.

Рис. 2. Динамика голосования за левые партии и военных расходов Франции

Прерывистая линия: голоса за левые партии в процентах. Сплошная: доля военных расходов в бюджете правительства. Доля военных расходов резко снижается после Второй мировой войны с достижением левыми относительно стабильной доли от трети до половины голосов.

Рис. 3. Динамика голосования за левые партии и военных расходов Германии

Прерывистая линия: голоса за левые партии[63]. Сплошная: доля военных расходов в бюджете правительства. Отчетливо видна отрицательная корреляция.

Как упоминалось выше, США избегали роли мировой державы вплоть до начала Второй мировой войны [Eloranta, 2007], что отразилось в необычно низкой доле военных расходов в ВВП страны. Однако начиная со Второй мировой вой ны США оказывается не просто мощным игроком, но поставщиком военного «зонтика гарантий» странам западного полушария, Западной Европы и многим другим, что делает несопоставимыми траектории военных расходов до и после этой войны.

Рис. 1. Основные компоненты расходов федерального правительства США – исторические тенденции

Источник: US2012 Federal Budget historical tables: http://www.whitehouse.gov/omb/budget/Historicals (Исторические таблицы к федеральному бюджету).

Из графика очевидна отрицательная корреляция между расходами на оборону и на социальные нужды. (Оборона – «discretional outlays» как процент от расходной части федерального бюджета и «Mandatory outlays» – Human Resources (человеческие ресурсы – здравоохранение и образование) – процент от расходной части федерального бюджета).

Особенность партийно-политической системы и истории США потребовала рассмотреть этот случай отдельно (в модели – пометить США дамми-переменной). В этой стране левые традиционно поглощались крупными партиями. Реже – партиями, не имеющими явно выраженной окраски, позволяющей ассоциировать их однозначно с левой традицией. Классические левые – социалисты – добивались успеха с лагом (на приобретение гражданства) после волн большой иммиграции из Европы и вне явной связи с доступностью активного избирательного права для тех или иных категорий граждан.