Общение с незнакомыми людьми вот уже много лет вызывает у меня дискомфорт.

Так случилось, что в прошлом мне пришлось по независящим от меня причинам провести в одиночестве несколько месяцев. И если до того момента меня просто нельзя было назвать заводилой и душой компании, то после…

Я, мягко говоря, перестала получать удовольствие от общения с представителями рода человеческого. К тому же возникли трудности с открытием своих чувств и эмоций.

Последнее, как показал итог наших с Никитой отношений, на пользу пошло.

Если бы так вышло, что я по дурости когда-либо призналась Кузнецову в глубоких чувствах, то сейчас бы сожалела об этом сильнее, чем о факте его измены.

Намного – намного сильнее.

А так: ампутация прошла успешно.

Слез нет.

Для мерности щупаю пальцами щеки. Сухие.

Жаль, конечно, Дарину. Но, я уверена, ему за это воздастся.

Не то чтобы я верила в карму… Скорее, борюсь с соблазном позвонить своему хорошему знакомому и хорошенько нажаловаться. Останавливает только то, что для никчемного Никиты внимание генерала армии – перебор. Справлюсь сама.

Я уже начинаю проваливаться в сон, как вдруг мне начинает мерещиться, будто чье-то горячее дыхание обжигает мою шею, запуская по коже табун мелких мурашек.

Не открывая глаз, я бешусь с новой силой. Обонятельные галлюцинации меня посещают впервые, однако сейчас я готова поклясться, что чувствую головокружительный и сексуальный запах, ассоциирующийся у меня после сегодняшнего вечера исключительно с пернатым.

– Чтоб вы все провалились! Глубоко и безвозвратно! – бурчу перед тем, как накрыть голову подушкой и уснуть.

***

Следующее утро начинается не с кофе, а с хладного трупа, найденного рыбаками на берегу небольшого местного озера.

На место преступления я приезжаю следом за оперативниками. Оперативник Роман, в компании своего нового и крайне бестолкового (а возможно, просто излишне ушлого, раз сразу повелся на бабло семьи Ястребова) стажера, опрашивает перепуганных и, судя по всему, не очень трезвых мужиков, один из которых так впечатлен находкой, что еле стоит на ногах.

– Елена Вахтанговна, – Рома кивает мне с преисполненным уважения видом. Через месяц после нашего с ним знакомства я стала понимать, что его «вставляет» сочетание моего имени и отчества. Он не отказывает себе в удовольствии озвучивать их при каждой возможности. – Давайте я Вас провожу.

Оставив свидетелей на стажера, подходит ко мне и предлагает взять его под руку.

– Там камни, Лен, – отвечает на мой немой вопрос, – валуны. И тебе самой, да ещё с чемоданом, будет тяжело перелезть.

Перепрыгивание с «вы» на «ты» ещё одна его фишечка, причины которой я не знаю. И, скорее всего, не узнаю, так как лишних вопросов не задаю.

В тот момент, когда я с ловкостью обезьянки взбираюсь по камням, за спиной слышится хлопок автомобильной двери – судя по силе удара, кто-то не в духе.

Бывает. Жизнь боль.

– С той стороны есть подъезд? – спрашиваю у Ромы, осматривая место преступления.

Эта часть берега действительно завалена непроходимыми камнями. И подобраться сюда, неся в руках бездыханное тело, очень непросто.

– Нет. Только с воды. Там, – указывает на противоположную сторону от той, откуда мы пришли, – такая же фигня. Только помимо камней ещё и овраг небольшой. Здесь когда-то было русло реки, пока она не обмелела. А там, – кивает в сторону леса, прилегающего к озеру в одной из частей, – на авто не проехать. А почему ты спрашиваешь?

– Её убили не здесь. Травма головы серьезная, а крови совсем немного. Нужно хорошо осмотреться. Вполне возможно, что остались следы.