- Лучше встану вот тут, с краю, - пробормотала я, чувствуя, как король смотрит мне в спину.

- Встань рядом с отцом, - добродушно сказала Брюна. – Иначе я спрыгну с этого балкона от его нравоучений, - она схватила меня за руку и притянула поближе к перилам.

Я задела плечом дракона и поспешила отодвинуться. Герцог – не король. Вряд ли накажет, даже если ему почудится в этом откровенное пренебрежение. Я скосила глаза на Тевиша Мастини и очень некстати припомнила его забавы с конкубиной. Хорошо, что было темно, иначе драконы сразу бы заметили, как я покраснела.

Король Рихард подошел к нам, и я порадовалась, что Мастини поставили меня между собой – мне совсем не хотелось снова находиться рядом с королем. Странно, но по сравнению с Рихардом, его брат показался почти приятным. Почти… Я снова покосилась на герцога, и он, словно угадав, повернулся ко мне.

Раздались трест и грохот, и алые вспышки осветили все вокруг. Я увидела, как отразились красные сполохи в глазах герцога, и застыла, не в силах отвести взгляд. В небесах полыхало пламя, а меня словно захлестнуло морской волной. Но эта волна была не волной алчности, не жаждой обладания, нет. Что-то другое, но не менее древнее, не менее сильное… Рука герцога лежала на перилах балкона совсем рядом с моей рукой. Я ощущала тепло кожи, потому что расстояние между нашими руками было с волосок. Что произойдет, если сейчас герцог накроет мою руку своей? И не захочет отпускать, когда я попытаюсь освободиться?

Но герцог не сделал ничего подобного, а отвернулся и скрестил руки на груди, любуясь фейерверком.

Рядом восторженно вскрикивала Брюна, хлопала в ладоши, дергала меня за рукав, предлагая полюбоваться на разноцветные огни, вспыхивающие в небе, но я не сразу уступила ей, с трудом вынырнув из водоворота подхватившей меня волны.

Фейерверк и в самом деле оказался удивительным зрелищем, но я замечала лишь невнятные разноцветные пятна и слабо улыбалась, когда Брюна обнимала меня за плечи, крича в ухо, что огненная потеха – самое великолепное, что ей приходилось видеть.

Остаток праздника герцог Тевиш не отходил от нас с Брюной ни на шаг, и не разрешил никому из нас танцевать, когда подходили кавалеры. Эллар и Логан появились возле, когда слуги начали обносить гостей прощальными пирожными – крохотными кусочками заварного теста с миндальным ядрышком в белом креме.

Сыновья дракона появились без мороженого и лимонада, и вид у них был совсем не радостным – оба хмурились и смотрели в пол. Герцог наградил одного и другого тяжелым взглядом, но ничего не сказал.

После праздника герцог сам проводил нас с Брюной в спальню и поцеловал каждую в щеку перед сном. Его поцелуй походил на бесплотное прикосновение – я едва ощутила тепло губ. Совсем как на балконе, когда мы едва не соприкоснулись руками.

Брюна долго болтала перед сном, жалуясь на отца, который взялся пасти ее, как овечку, мечтая о завтрашнем турнире и послезавтрашней охоте, а потом – о ночи ландышей. Я отвечала ей односложно, но ей и не требовалась собеседница. Она заснула на полуслове, разметавшись в постели и по-детски приоткрыв рот, а я еще долго лежала, глядя в потолок.

В западне у драконов…

И неизвестно, удастся ли мне выбраться.

Но герцог был недоволен вниманием, которое оказывал мне король. И недоволен сыновьями, которые оставили меня с Рихардом…

 Я задремала, потому что вдруг оказалась в замке Намюр, и снова увидела, как герцог исступленно любит конкубину, яростно вонзаясь в нее и издавая стон при каждом проникновении. Как это всегда бывает во сне, я видела все со стороны, но вдруг всё волшебным образом изменилось, и на месте конкубины оказалась я. Только не животом на столе, с задранной юбкой, а в постели, лицом к лицу с драконом. В глазах его сверкали красноватые сполохи, и он шептал мое новое имя – Брук, не спуская с меня взгляда. От этого шепота и от этого взгляда я сама словно превратилась в дракона – вцепилась ему в плечи пальцами, как когтями, и застонала, выгибаясь навстречу.