- Ваш сын – как ураган, - произнесла она с кроткой улыбкой и повела плечами, разминая мышцы, словно невзначай показав красные следы на шее - от крепких поцелуев. – Теперь я понимаю, почему вы называете его отца чудовищем. Это не под силу человеческому мужчине.

- Тебе есть с чем сравнивать, - вернула ей улыбку леди Фредегонда.

Ундиса промолчала, опустив ресницы, и в это время появился дракон. Он прошел к своему месту – спокойный, невозмутимый, такой же, как и всегда. На его лице я не увидела и тени усталости, он сразу принялся за еду, не обращая внимания на нежные взгляды, что посылала ему конкубина, предлагая отведать то или иное блюдо. В этот раз женщины не кололи друг друга острыми словами, потому что Ундису срочно позвали в прачечную – разбирать ссору между гладильщицами.

- Ничего не могут сделать без меня, - со вздохом извинилась конкубина и удалилась в сопровождении двух доверенных служанок.

Едва она ушла, как леди Фредегонда обратилась к сыну:

- Смотрю, у тебя прыть, как у молодого? Пожалей свою наложницу – заведи хотя бы еще одну, а то заездишь Ундису до смерти, - сказала она преувеличенно заботливо.

Дракон не ответил, а я замерла, почувствовав бурю. Брюна рядом со мной тоже затаилась, а леди Фредегонда невозмутимо продолжала:

- Не думай, Тевиш, что я выжила из ума и не понимаю, что происходит.

- Мать, уймись, - герцог бросил ложку и так стремительно встал из-за стола, что бокалы опрокинулись.

Слуги бросились спасать положение, а дракон вышел вслед за конкубиной, ни на кого не глядя.

- Ах, какая спешка, - проворчала леди Фредегонда. – Даже в щечки нас не расцеловал.

Мы с Брюной переглянулись, и старуха тотчас это заметила.

- А вы что носы повесили? – спросила она. – Как там твои живые картины, Брюна? Я очень жду, когда будете представлять. В этом замке так мало развлечений. Тебе так не кажется, Мелхола?

- Меня всё устраивает, госпожа, - ответила я сдержанно, а Брюна принялась в красках расписывать, что мы вскоре будем представлять, и как она это всё замечательно придумала.

9. 9. Бат-Шеба и царь-дракон

Представление живых картин Брюна решила устроить в среду вечером, и об этом было торжественно объявлено во время утренней трапезы. Ундиса пришла в восторг и щебетала, что мечтает посмотреть, как ее брат будет изображать царя Давида.

- Он такой же красивый, мой брат, - говорила она. – Когда он едет на вороном коне по деревням, все девушки смотрят ему вслед.

- Коню? – невинно поинтересовалась Брюна.

Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть. Женщины в семье дракона были верны себе – ни одна встреча не проходила без словесных перепалок. У дракона была железная выдержка, если он терпел такое много лет.

- Я говорю про своего брата, - поправила Брюну Ундиса, сделав вид, что ничуть не обиделась, но я-то видела, как вспыхнули ее глаза – она и в самом деле гордилась братом.

- О, а я и не поняла, простите, амата, - похлопала ресницами дочь дракона.

После полудня Брюна приступила к сооружению декораций для постановок. Сама она ничего не делала, разумеется, а лишь командовала слугами, которые совсем сбились с ног, выполняя любой ее каприз. В зале поставили огромную деревянную раму и занавесили ее тяжелой бархатной драпировкой. Стоило потянуть за веревочку, пришитую к середине занавеса – и открывалась темная стена, возле которой уже красовалась деревянная бадья, которой предстояло изображать колодец.

Брюна нарядилась в восточный костюм, который ей удивительно шел – в приталенное платье без рукавов, открывавшее до плеч крепкие смуглые руки девушки. Волосы она распустила и щедро посыпала их серебряной пудрой, отчего черные кудри казались ночным небом, в котором сияли россыпью звезды.