Я знала, что рассказываю не совсем так, как написано в священной книге. Потому что там был сухой пересказ, а для меня Юдит была живой – я видела ее в своей книге, которая иногда показывала мне не только будущее, но и прошлое. Я видела, как Юдит молилась и плакала, прежде чем решиться идти в стан врагов, чтобы убить военачальника. Видела, как она управляла своим поместьем после смерти мужа – твердо, справедливо, не терпя возражений, но поощряя добросовестных слуг. И как она шла наряженная, украшенная драгоценностями, с подведенными глазами и завитыми локонами по улицам осажденного города, и мужчины – злые, исхудавшие, черные от палящего солнца, утомленные войной – провожали ее горящими взглядами. Но она не замечала этих взглядов. Она была выше их, она думала не о спасении себя, а о спасении города…

- Почему она не вышла замуж? – спросила Брюна. – Ты говорила, что многие хотели взять ее в жены, и она была красива, молода.

- Она любила покойного мужа и не хотела другого, - ответила я.

- Любила… - тихо фыркнула Брюна. – Любить покойника… Глупо.

- У небес нет покойников, - сказала я наставительно, - для небес все – живые. И есть такие люди, которые любят один раз и навсегда.

- Не надо мне про таких, - поморщилась Брюна. – Это все вранье.

- Почему же? – возразила я. – Ведь твой отец так и не женился после смерти твоей матери… - я назвала дочь дракона на «ты», но она этого даже не заметила.

- Зато завел себе гадюку в любовницы, - зло сказала она. – По мне, так лучше бы женился на какой-нибудь… не гадючьего племени.

Я промолчала, чтобы не быть уличенной в неподобающих речах против конкубины, а Брюна продолжала:

- Когда он тебя привез, мы с бабушкой думали, он привез новую любовницу. Или жену.

- Нет, совсем не так, - быстро сказала я, невольно покраснев. Мне вспомнился вчерашний визит дракона в мою спальню. И его прощальный поцелуй. Почему герцог поцеловал меня? И как он меня целовал? Как дочь или… любовницу?..

От таких мыслей душевного спокойствия не прибавилось, и я заерзала на мягкой перине, но Брюна не заметила моего беспокойства.

- Но ты точно – не любовница и не жена, - произнесла она со смешком. – Вчера он пробыл у тебя две минуты. За такое время кое-что не сотворишь, а?

Я промолчала, а Брюна с удивлением приподняла брови:

- Ты краснеешь, что ли? – спросила она с изумлением, а потом расхохоталась. – А, я и забыла, что ты – монашка. Ничего, привыкнешь. Тут не монастырь, - она встала из кресла, разминая плечи. – Фу, никогда так долго не сидела, вся спина затекла. Пошли завтракать, а потом расскажешь мне про ту, другую… которая отрезала волосы.

- Про Далиду, - сказала я, вставая с постели. – Но как получилось, что для тебя эти рассказы – в новинку? Разве в вашем замке нет менестрелей? Или не приглашают бродячих музыкантов и актеров?

- Были, приглашают, - немного смущенно ответила Брюна и нахмурилась, показывая, что эти расспросы ей неприятны.

Но почему?

Поколебавшись, я все-таки заглянула в книгу пророчеств, но тут же захлопнула ее, краснея до ушей, а перед мысленным взором так и стояла картина – красивый парень обнимает и целует Брюну, прячась в тени коридора, задирает девушке юбку, а потом… Не было сомнений, что дочь дракона – уже не девушка. И если учесть, что книга пыталась показать мне и другие страницы относительно Брюны – она была давно и часто не девушка. И похоже, она делала это по своей воле… И с охотой.

- Отец всех выгнал, - сказала дочь дракона, нервно дернув плечом. – Но они все равно не рассказывали таких сказок, как ты.