- Дайте нам время до вечера субботы. Вы ведь ничего не теряете. Если мы не найдем доказательства невиновности Катарины, в воскресенье, как и было запланировано, вы ее казните. А если найдем – вы ее отпустите.

- Нет!

Я уже совсем скисла, но тут он добавляет:

- Даю вам время до вечера субботы, но если вы хотите, чтобы я отпустил ведьму, то мне мало доказательств ее невиновности. Настроения в городе таковы, что если я отпущу преступницу, то меня сожгут вместо нее. Несчастные родители жаждут крови и отмщения. Поэтому, я отпущу ведьму только в обмен на настоящего преступника, с обязательными доказательствами его вины, а не просто вашими голословными утверждениями. Согласны? – он протягивает руку и ждет, хмуро глядя на нас.

- Согласны – вмешивается Vetka, пожимая руку следователя.

- Вот и хорошо. Сейчас позову своего заместителя, он проводит вас в камеру к заключенной. Предупреждаю, в ваших интересах не подходить к ведьме слишком близко. Будьте бдительны, чтобы она не смогла раздобыть никаких ваших частиц, вроде волос, слюны и тому подобного. В первую ночь, когда мы ее поймали, она при сопротивлении вырвала клок волос  у одного из стражей. На следующий день его нашли мертвым в собственном доме.

По спине пробежал озноб после этих слов. Как-то я еще не готова умереть. А вот Vetka продолжала сохранять невозмутимый вид.

Когда мы вышли из кабинета, следователь представил нас своему заместителю и приказал отвести к заключенной. Если зам и был удивлен, то никак этого не выказал. Он махнул рукой, призывая следовать за ним, и пошел по коридору, даже не оглядываясь. Мы с напарницей поспешили за ним. Спустились по лестнице вниз и оказались в подвальном помещении, разделенном на шесть камер с решетчатыми дверями и такими же маленькими окошками почти под потолком. Все камеры были пусты, кроме последней, к двери которой нас и подвел заместитель следователя.

А потом он ушел, прикрыв за собой входную дверь в подвал. А мы стояли и смотрели. Сначала казалось, что камера пуста, а потом в груде прелой соломы началось шевеление и оттуда вылезло что-то отдаленно напоминающее женщину.

Одежда рваным тряпьем висела на худом теле. Многочисленные синяки на лице и теле перемежались с кровоточащими ранами. Волосы нечесаными колтунами торчали во все стороны,  а с одутловатого синего лица на нас с ненавистью смотрели, горящие багровым огнем, глаза.

- Отставить нас проклинать, ведьма! – гаркнула Vetka так громко, что я подскочила и чуть не заорала в панике, а женщина уставилась уже более спокойно.

- Мы помочь пришли – продолжила напарница и подпихнула меня локтем, типа, че молчишь, у кого из нас харизма прокачана?

- Да, мы пришли помочь – поддакнула я визгливым от испуга голосом, фу, даже самой противно стало от такого тембра.

Ведьма подошла к самой решетке, взялась за нее руками, скованными между собой кандалами. Сначала пристально осмотрела Vetkу, а потом меня. Под ее взглядом меня сначала обдало жаром, а потом могильным холодом, и сильно зачесалась ладошка.

- Ваша помощь ничего не стоит, – презрительно ответила ведьма.

- Чё это? – решила уточнить Vetka.

- Ты – кивнула подозреваемая на мою напарницу – не веришь в колдовство, а потому не распознаешь колдующего, пока он тебе твой любопытный нос не откусит.

- Она – кивок в мою сторону – могла бы пригодиться, но уже успела вляпаться в проклятие, сделанное на крови, а значит, умрет в ближайшие дни страшной смертью. Поэтому повторюсь, ваша помощь совершенно бесполезна.

И ведьма, повернувшись к нам спиной, пошла в свой угол с соломой.