А Грубанов повернулся к Иримэ:

– Так что у вас за слет такой… нудистов-натуристов, не знающих бритвы?

Иримэ проигнорировала вопрос.

– Идем! – потянув за поводок, она направилась по склону вниз. Николаю не оставалось ничего другого, как «собачкой» следовать за ней.

– Куда опять?

– В шатер властительницы. В шатер Сестры-королевы.

Они спустились вниз, и Иримэ поволокла несопротивляющегося Николая по узкой улочке. Собравшиеся вдоль улочки обнаженные девушки загадочно перешептывались им вслед.

– Мужчина… Новый мужчина… Член… Ритуал… – Это все, что смог разобрать Грубанов. Хотя какие разбирательства, когда вокруг столь много стройных обнаженных тел?

«Никогда в жизни столько сисек не видел, – чуть ли не облизываясь от сей картины, довольно щурился он. – Как будто на самом деле на нудистский пляж попал. Только без пляжа. И без толп стареющих нудистов, трясущих вокруг обрюзгшими телесами. Красота!»

Шатер «властительницы-сестры-королевы» возвышался над всеми остальными хижинами и стоял точно посередине нудистского поселения. В отличие от остальных жилищ, в нем преобладали тряпичные стены. Охранялся шатер двумя крупными девушками, стоящими на входе и вооруженными полуметровыми дубинками. В плане одежды девушки, разумеется, ничем не отличались от своих соратниц по обнаженному телу.

– Не, ну вы точно ролевики, – безапелляционно констатировал Грубанов. – Вот такие игры мне нравятся!

Иримэ в который раз промолчала.

Благополучно миновав даже не шелохнувшихся стражниц, парочка вошла в шатер. У дальней от входа стены, развалившись в кресле и прикрыв глаза, сидела смуглая темноволосая женщина лет сорока пяти. Как и у остальных «сестер», одежды на ней не было – довольно большая, но уже чуть обвисшая грудь женщины вздымалась при каждом вдохе.

«А вот и милфы подтянулись», – проскочила мысль в голове Николая.

– Разрешите побеспокоить вас, госпожа Гелигвин? – низко поклонилась Иримэ, чем привела в неописуемый восторг стоящего позади Грубанова.

Сидящая в кресле женщина приоткрыла веки:

– Что у тебя, сестра Иримэ?

– Я поймала и привела в поселение мужчинку, – разогнувшись, сообщила девушка.

Милфа встрепенулась:

– Что-о?! Мужчинку?! Опять?!

Слушая их незатейливую, но странную беседу, Николай аккуратненько побарабанил пальцем по руке кареглазой:

– Эй, не хочу вам мешать, но… можешь меня отпустить? Или хотя бы ослабить узел? Так сильно сжимаешь, что хрен уже посинел.

Иримэ, однако, лишь отмахнулась от просьбы яичного пленника, а госпожа Гелигвин встала с кресла и, поигрывая плеткой, проследовала в центр шатра.

– Мне надо осмотреть этот экземпляр, – сказала она.

Иримэ дернула палкой, вытаскивая Николая из-за спины и направляя того к женщине.

– Отпусти его срам, сестра Иримэ.

Кареглазая ослабила петлю и выпустила пленника из крепких уз. Николай, почувствовав свободу, облегченно выдохнул, но на всякий случай прикрыл свой «молот» от взгляда странной милфы.

– Убери руки! – сердито прикрикнула та и неожиданно хлестанула Грубанова плеткой по ляжкам.

– Ай! – взвился он. – Слышь, курва, ты не охренела?

«Курва» хлестнула еще раз:

– Убери руки!

– Да ты чего творишь? Ты чего такая злая? Недотрах, или горячую воду на месяц отключили? – вознегодовал Николай, но руки все же демонстративно спрятал за спиной.

А милфа, недолго думая, схватила его за «конец».

«Еще одна! Ну хоть не веревкой, и на том спасибо. Вот только зачем вы все меня хватаете… без толку?» – про себя возмутился Николай, но в следующую секунду все его внутреннее возмущение как ветром сдуло – милфа опустилась на колени. «Леденец» мужчины очутился возле ее приоткрытого ротика, и она мимолетом дотронулась губами до головки.