После непродолжительного молчания Коул прошептал:

– Если хочешь, можно просто помолчать.

Я понимала: он ждет, когда я наконец заговорю. Ведь я по собственной инициативе постучалась к нему в дверь.

– Прости, – прошептала я. – Мне жутко неудобно.

– Неудобно?!

– Коул, я боюсь тебе понравиться, – прошептала я.

Он не ответил, и я вдруг почувствовала себя страшно уязвимой. Наверняка он ждет от меня хоть каких-то объяснений. Глаза Коула как-то странно блестели, и я поспешила отвернуться.

– Я… Мне страшно, – выдохнула я и сразу же стиснула зубы, испугавшись своей откровенности.

– Ты боишься, что я могу тебя обидеть? – Его голос звучал успокаивающе и очень проникновенно.

– Нет, что я могу обидеть тебя, – призналась я. – У меня в голове полная каша. Я так запуталась… Я не могу… не могу встречаться с тобой. Не могу впустить тебя в свое сердце. Не могу сблизиться. И…

– Эмма, – перебил меня Коул. – Все в порядке.

Я должна была видеть его глаза. Дрожа, как в лихорадке, я повернулась к нему лицом.

– Ты не понимаешь! – в отчаянии продолжила я. – Мне не следует здесь находиться. Я собрала всю свою волю в кулак, чтобы не закрыть за собой дверь с той стороны. Ведь с тех пор, как мы встретились, я думала только о том, что должна оставить тебя в покое. Потому что это именно то, что мне следует сделать. – У меня вдруг сдавило грудь. – Я ужасный человек.

– А вот в этом я сильно сомневаюсь, – ответил он. – Но если хочешь уйти, уходи. Эмма, я тебя ни о чем не прошу. Мне нравится все как есть. Никаких обещаний, никаких ожиданий. Поэтому, если можешь… останься со мной хотя бы на эту неделю. Я был бы очень рад.

Мне ужасно хотелось прикоснуться к Коулу. Взъерошить волосы, погладить упрямо выдвинутый подбородок. Уткнуться ему в шею, чтобы опьянеть от его запаха. Разрешить сомкнуть вокруг меня кольцо своих рук, чтобы я снова могла почувствовать себя живой. Но я осталась лежать неподвижно, не в силах отвести от него взгляда.

– Эмма, ну что? Остаешься? – прошептал он, ласково погладив меня по щеке.

Я закрыла глаза, меня всю трясло.

– Остаюсь, – едва слышно ответила я, пытаясь впитать в себя энергию возникшего между нами поля.

Я понимала, что пора открыть глаза. Солнечный свет бил прямо в лицо. Но под одеялом, рядом с Коулом, было так тепло и уютно. Прищурившись, я покосилась на Коула. Но он молчал. Просто лежал и смотрел на меня с едва заметной улыбкой.

Высокие скулы Коула розовели в просачивавшихся сквозь стеклянную дверь лучах солнца, от кожи исходило слабое сияние. Я с трудом удержалась, чтобы не погладить его по лицу.

Я лежала под синим одеялом, которое Коул, наверное, принес с дивана. Сам Коул был по-прежнему укрыт до пояса простыней. Я видела только его голую грудь.

– Можно кое о чем тебя спросить? – Его пахнущее мятой дыхание щекотало мне ноздри. Я покачала головой, сжав губы. – Наверное, хочешь сперва почистить зубы, да? – спросил он и добавил: – Ванная рядом.

Я собралась было достать зубную щетку из сумки в гостиной, но после секундного колебания решила остаться в спальне. Почистив зубы пальцем, я вернулась в кровать и залезла под одеяло. Коул терпеливо ждал.

– Ну, давай начинай, – положив голову на подушку, предложила я.

– Зачем ты сегодня ночью пришла ко мне?

Я помедлила с ответом. Ведь с тех пор, казалось, прошла целая вечность.

– У меня есть татуировка. – Что было истинной правдой.

– И ты не могла подождать с этим до утра?

– Нет.

Он пристально посмотрел мне в глаза, словно желая проникнуть в мои мысли, и наконец кивнул: