Эрик до этого момента сидел, закинув ногу на ногу и писал какие-то заметки бисерным почерком в блокноте, с которым, по моим ощущениям, он почти никогда не расставался. А теперь Эрик вскинул брови и глянул на меня недоуменно.

— Элли?.. Что-то случилось?

Я приветственно кивнула мистеру Брандту, а сама нагнулась к Эрику, провела ладонью по его щеке... и нежно поцеловала в губы. Не углубляя поцелуй, чуть ли не целомудренно даже, но все-таки.

Ни разу так не делала на виду у других инквизиторов в Штабе, но сейчас остро захотелось похулиганить.

— Просто захотела поцеловать, — пожала я плечами и развернулась, зашагав обратно к первым рядам.

С ехидной улыбкой глянула на Эрика через плечо. Взгляд у него сразу стал такой растерянный, немного смущенный — не привык к проявлению нежностей на людях. А еще — он не смог удержаться сам от улыбки. Губы его прямо-таки расползлись в широкой светлой улыбке, которую он оказался не в состоянии сдержать, как бы ни пытался.

Судя по шушуканьям инквизиторов за моей спиной, этот день они запомнят надолго как день, когда мистер Ходячий Айсберг не смог сдержать эмоций и начал стремительно таять прямо на работе.

— Э-э-элли, ты супер! — горячо зашептала Вивьен мне на ухо, когда я подсела к ней на первый ряд.

Я подозрительно покосилась на слишком уж довольную подругу.

— Дай-ка угадаю... Ты в этом местном подпольном тотализаторе поставила сотню золотых на то, что я сама полезу к Эрику и спровоцирую его на широкую открытую улыбку?

Вивьен виновато улыбнулась, а я мученически возвела глаза к потолку.

Не удивлюсь, если подруга на самом деле и была организатором этого тотализатора. На пару с Джорджем. С них сталось бы.

— Две сотни, — потупив глазки, виновато прошептала Вивьен. — С меня причитается.

4. Глава 4. О делах и интеллигентах

Минут через пять началась официальная церемония, откуда-то из тайной дверки за сценой вышли начальник кадрового отдела, члены инквизиционной комиссии и куратор нашей группы — Паул Крэктон. Он как раз сегодня зачитывал приказы о зачислении каждого стажера, после вступительной речи начальника. Выдавал новый жетон инквизитора — нашивку с эмблемой инквизиции, которую магией прикрепляли к мантии, — поздравлял с успешным прохождением стажировки, пожимал руку. Или, напротив, оглашал приказ об отчислении, выдавал рекомендательные письма, заверенные генералом инквизиции, желал удачи и отправлял восвояси.

Не сказать, что отчисленные стажеры были сильно огорчены сложившимися обстоятельствами. В общем-то, единственной расстроенной была только Анетта, и то, я думаю, что она была расстроена больше не фактом отчисления, а тем, по какой именно причине на самом деле была отчислена. А остальные и так понимали, что звёзд с неба не хватают и вряд ли задержатся надолго в Генеральном Штабе, поэтому просто пользовались этим отведенным временем для налаживания связей и были сейчас вполне довольны полученным опытом. Улыбались, шутили, с удовольствием пожимали руку Паулу. В конце концов, рекомендательное письмо, заверенное генералом инквизиции, имело большой вес в магическом сообществе, с ним было легче устроиться на какую-нибудь другую работу, на хорошую должность. В то же Министерство магии, например, и во многие государственные структуры попроще, пониже статусом.

Ну, смотря какое рекомендательное письмо, конечно. Вряд ли Анетте написали похвальные вещи, судя по ее кислой физиономии. Не сомневаюсь, что Эрик приложил к этому руку.

Я спокойно ожидала своей очереди и тихонько переговаривалась с Лэром Коупманом, который тоже пришел на церемонию и внаглую подсел ко мне на первый ряд, хотя тут сидели только стажеры.