- Э-э… - выдала Варя.

- Единственное условие – привести дом в порядок к его возвращению. И, по возможности, ничего не сломать.

- Да блин… - выдохнула она наконец. – Как в сказке…

- Можешь начинать благодарить, - ухмыльнулся я. – Будете с сыном жить здесь все лето. И, заметь, бесплатно.

- За еду и уборку, полагаю, - фыркнула Варя. – Но это несложно. Спасибо, Мирон. Но почему ты нам помог?

- Пожалел, - ответил я, не щадя ее чувств. – Куда ты пойдешь, если идти некуда? И прекрати жрать эту лапшу. Теперь у тебя есть деньги на нормальные продукты.

После таких слов Лизка залепила бы мне пощечину. Тут дело не в словах, а в самолюбии. Она не потерпела бы подобного обращения. Я не удивился бы, попытайся Варя меня ударить. Но она отшатнулась, как будто ударили ее. И даже глаза гневом не полыхнули.

Я вдруг понял, что передо мной – маленькая девочка. Нет, Варя взрослая. Она мать, и всякое такое… Но сейчас она стала похожа на девочку – испуганную и обиженную. Самое паршивое, обиженную мной. Я как будто поманил ее конфетой, а когда подошла – дал оплеуху.

Та-а-ак… Мне только мук совести сейчас и не хватает!

- К вечеру баня протопится, - сказал я, как ни в чем не бывало, поднимаясь со ступеньки. – Милости прошу попариться.

- Я плохо переношу баню, - пробормотала Варя.

- Захарку могу взять. Ему уже можно. Да и полезно. У него же какие-то проблемы с легкими?

- Астма…

Это прозвучало еще тише. Кажется, пора спасаться бегством. Если Варя сейчас заплачет…

- Точно полезно будет. Не бойся, я знаю, как парить ребенка. А ты чаю приготовь. В шкафу на кухне, в баночках, разные сушеные травы. И мед есть.

Куда бы податься? О, точно! В баню!

- Мирон… - окликнула меня Варя, едва я отошел на пару шагов.

- Чего еще? – грубовато спросил я.

- Спасибо тебе… за помощь.

9. Глава девятая

Варя

Захар с аппетитом уминал бублик, щедро смазывая его медом, и прихлебывал душистый чай из большой кружки. Рядом Мирон вяло ковырялся в овсянке, сваренной на воде. К чаю и меду он еще не притронулся. Я же сидела напротив, наблюдая за отцом и сыном, и невольно сравнивала их между собой.

Оба чистенькие, отмытые, румяные. Мирон, наконец, сбрил растительность на лице, а волосы собрал в «хвостик» на затылке, и обнаружилось, что он модно подстрижен. Кажется, эта стрижка называется андеркат: когда волосы по бокам короткие, а сверху – длинные. Я хотела сделать такую Захару к школе. Сейчас он у меня больше на девчонку похож – жаль коротко стричь вьющиеся волосы.

Честно говоря, особого сходства между Мироном и Захаром нет. Волосы одинаково вьются, это да. Может, носы чуть схожи. А вот глаза разные. У Захара они зеленые, как у меня, а мои – в мать. У Ады они такие же. Губы точно ее, и линия подбородка тоже.

- Добавь в кашу мед, - посоветовала я Мирону. Сил нет смотреть на его мучения! – Вкуснее будет.

- Я не вкус ненавижу, а консистенцию, - проворчал он, с омерзением глядя на кашу.

- Я тоже, - закивал Захар. – Она скользкая. Фу!

- Зато полезная, особенно после отравления, - возразила я. – Мирон, не хочешь, не ешь. Завтра я тебе пюре картофельное сделаю. Грызи сухарики.

- Нет. Надо, значит, надо, - вздохнул он и отправил в рот сразу несколько ложек каши.

Теперь, после бани, он стал похож на того Мирона, в которого я когда-то влюбилась. И мне это не нравилось, потому что я только и делала, что пялилась на него. И вспоминала прошлое…

Мы познакомились на новогодней студенческой вечеринке. Я училась на первом курсе педагогического, Адка – на последнем курсе института международных отношений. Она взяла меня с собой просто так, под настроение. И Мирона представила, как одного из своих знакомых. Он со мной даже не поздоровался толком, а я… влюбилась.