– Осталось только итальянцам и немцам подтянуться, – заметил военный постарше, с петлицами воентехника 1-го ранга.

– Ну, там-то уж будьте спокойны, все пойдет, как положено, – заверил его собеседник, принадлежавший к политическому составу РККА. – Германский пролетариат только и ждет сигнала, чтобы навести порядок…

Кто-то тронул Сергея Владимировича за рукав:

– Гражданин…

Адвокат вздрогнул от неожиданности, однако ничего плохого не произошло. Обернувшись, он увидел протянутый кем-то из болельщиков бутерброд и походную стопку:

– Угоститесь?

– Спасибо, – смутился Чесноков. – Мне товарищ сейчас принесет, он пошел…

– Да пока что, пока принесет…

– Ну, будьте здоровы!

– И вам не хворать!

Любовь к футболу, как заметил давно уже Сергей Владимирович, объединяла порой совсем незнакомых людей и стирала социальные различия между ними. Это не имело ничего общего с классовой солидарностью или пролетарским интернационализмом, но, с его точки зрения, тоже было неплохо и правильно.

– Вот ты, брат, ловко устроился! Не успеешь отойти, а он уже закусывает…

Вернувшийся на свое место Степан принес четыре бутылки холодного пива и газетный сверток с вяленой корюшкой.

– Открывай, чего дожидаешься? – Он поставил две бутылки поближе к Сергею Владимировичу и развернул газету. – Давай-ка, поехали… за знакомство!

Как оказалось, Степан приехал в Ленинград из деревни не так давно и почти сразу устроился на работу в милицию, на должность агента уголовного розыска.

– А ты сам-то кем трудишься?

– Адвокатом, – улыбнулся Чесноков.

– Это как? – не поверил своим ушам Степан. – Что, преступников защищаешь?

– Случается. – Сергей Владимирович кивнул, отламывая голову у невской рыбки.

– Сам пошел?

– Да нет, распределился после вуза.

– Учебу, наверное, не тянул? – предположил новый знакомый. – Или происхождение подкачало?

– Нет, вроде бы… наоборот. Бросили в область, на укрепление кадров.

– Ну, тогда будь здоров! – Было видно, что сотрудник Рабоче-крестьянской красной милиции вполне искренне посочувствовал адвокату. – Не горюй! Отработаешь сколько положено и перейдешь куда-нибудь в прокуратуру или на худой конец к нам, в милицию… у нас тоже есть с высшим образованием.

– Будь здоров, Степан! Спасибо…

Сергей Владимирович не в первый раз сталкивался с подобным отношением окружающих к своей работе. Хотя сам он был зачислен в адвокатуру как раз в тот момент, когда время индивидуальной и частной адвокатской практики уже подходило к концу…

Вообще-то, частная практика запрещалась адвокатам – членам ВКП(б) еще с 1927 года, а спустя пять лет коллегия Наркомата юстиции и вовсе приняла Положение о коллективных защитниках, в соответствии с которым была закреплена новая организация работы адвокатуры. По всей стране создавались районные и городские коллективы защитников, которые действовали под руководством президиума областных коллегий, надзор за которыми осуществляли областные суды. Все поручения на оказание юридической помощи принимались теперь только через коллектив защитников, в кассу которого вносилось вознаграждение за помощь. И если раньше, до процесса коллективизации, переломавшего последние остатки старой России, многие адвокаты предпочитали состоять в коллегии защитников, имея при этом частную практику, такое стало в начале тридцатых годов уже невозможно. Чтобы принудить адвокатов к вступлению в созданные властями «юридические колхозы», использовались даже такие меры, как лишение частнопрактикующих адвокатов права выступать в судах и, наоборот, приравнивание адвокатов, вступивших в коллективы защитников, к рабочим и служащим с соответствующим снижением квартплаты и налогов.