Лакрисса слушала юношу, сопровождая каждое его слово энергичным кивком, точно вышедшая из строя лапка японского манэки нэко.

– Не пойдет. Прости, Грегори, но мой внутренний хряк хочет насвинячиться уже сегодня вечером.

– Условия не…

– Ты эти бюрократические замашки брось. – Лакрисса фыркнула и изобразила, как она скомкивает нечто невидимое и перебрасывает через плечо. – Вот прямо вниз.

– Э, не роняйте ничего на меня, – опасливо попросил Данил.

Грегори не удержался от тяжелого вздоха. Атланты ушли на перекур и оставили ему удерживать небо. Но, похоже, даже держать небо было бы в сотню раз легче, чем переубедить фонтанирующую энтузиазмом Лакриссу.

– И с каких пор мы просим разрешения? – Первый помощник старосты продолжала переманивать главного идеалиста Сириуса на темную сторону. – Такие делишки проворачиваются тайно! Ну не мне же тебя учить!

– У нас нет места. – Сопротивление Грегори было крайне вялым. С таким же успехом можно было отправить котенка тормозить лбом бронепоезд.

– У нас есть место! – Лакриссу переполняла гордость. – Переговоры, умный переговорщик и вуаля! Лэйкин обещал предоставить нам спортивный зал Сириуса.

– Тренер?! – Грегори дернулся, теперь уже сам налетев спиной на Аркашин лоб. – Тренер позволит очернить святая святых?

– Эй-эй, легче! Мы же не жертвоприношение собираемся устраивать. И уж точно не станем разносить по кирпичикам ваш любименький чарбольный зальчик. И да, Лэйкин разрешил. Но при условии, что мы потом вылижем весь пол. А еще не станем вялить мясцо с боков Плюх Плюхича или использовать зомби-пальцы как закусь.

– А…

– Бодренькое и жиденькое обещала подогнать Ангелина Семеновна. А и еще ваш общажный гномик Шаркюль предлагал притащить что-то забористое.

– Не знаю, что меня напрягает больше: то, что ты собираешься устроить анархию под носом у Великой Верхушки, или то, что ты втянула в это преподавателей и нашего коменданта.

– Я твой помощник, солнце! – Широкая улыбка Лакриссы вполне могла бы затмить сияние любой звезды. – В мои обязанности входит и устранение всех препятствий для тебя.

– Отсутствие препятствий тоже в некотором роде напрягает. Чую подвох.

– Зануда.

– Да, этим и спасаюсь. Скажи-ка, когда тебя посетила эта светлая идея?

– Сегодня с утреца. Ну, пожалуй, даже ночью. Рассвет встретила в размышлениях и в философствованиях.

– И к чему пришла в своих философских размышлениях?

– Стопарики не катят, возьмем пивные кружки!

– Да-а-а… глубокая мысль. А пригласить всех когда успела?

– Моих девиц будила прям ночью. Они от восторга все свои бигудишки растеряли. Твоих пацанов – пару минут назад. И спешу отрапортовать, прошлогоднее указание выполнено. До подвала с объявлением бегал Данилка, а я на ваши постирушки – а-ля пенные вечеринки больше ни ногой, раз ты запретил. Хотя вроде женщина и стирка – это ж любой бурундук в ассоциативный ряд рядышком поставит. А ты: «не суйся сюда, тут люди в одних трусах». А мне ж любопытно было!

– Слушай, должна же быть у парней своя обитель спокойствия. Нам как бы тоже требуется уединение.

Резонно. При этих словах Аркаша почувствовала себя последним гадом. Взяла и ворвалась в чужую «обитель спокойствия». Стыдно, стыдно, стыдно.

– Под твою ответственность. – Бурчание Грегори определило окончательного победителя в этой неравной борьбе.

– Есть, капитан! Сделаем в лучшем в виде! – Лакрисса качнулась и пару раз подпрыгнула, словно пришпоривая коня. – Вперед, мой верный ослик!

– По-моему, я иду на понижение, – ворчливо отозвался Данил, утаскивая девушку прочь. – Раб, а теперь уже вьючное животина. Что дальше? Напольный коврик?