– По логике здесь и сдерживать нечего. – Аркаша бросила унылый взгляд на голубую метку. – И уж тем более ощущать.

– Помпоны мои чирлидерские не смеши, Шмакодявка. Огонь под потолок на пустом месте не возникает. Единственной причиной могло бы быть мое крайне взбешенное состояние. Однако я в то время еще не дошел до нужной кондиции, да и метка мне капитально подгаживает, блокируя весь мой потенциал. Чувствую себя щенком в наморднике.

– Не дави на жалость, – мрачно посоветовала Аркаша.

– А ты кончай невинность из себя корчить и выкладывай все припрятанные козыри. Я не Грегори, не добренький воспитатель детского сада, сюсю-тополя разводить не буду. Так что колись сразу. А то придушу.

– Да не знаю я, что со мной происходит! Раньше ничего такого за собой не наблюдала, а тут бабах! – и ни с того ни с сего дико скрючивает, а потом вокруг творится черте что! – Аркаша взмахнула руками, изображая взрыв. – Кстати, мне твои угрозы до лампочки. Подо мной пропасть и черт знает сколько метров свободного падения. Съел?!

– Лады. До лампочки так до лампочки. – Силуэт Момо пропал из поля зрения Аркаши. – Продолжай гнездиться на этом чудесном выступе. Уговори местных птах таскать тебе корм или договорись на симбиоз с насекомыми. Развлекайся, короче.

– Постой! Ты же не собираешься оставить меня здесь?!

– Почему нет? Твой скелет на фоне провала пропасти будет смотреться весьма живописно. Живенько, так сказать. Все ради искусства.

– Нет, нет, нет! Не уходи! – взвыла Аркаша. Свернувшись в трясущийся комочек, она зажмурилась и выдала, почти срываясь на крик: – Если тут помру, буду являться тебе во снах! Нет, даже найду способ материализоваться из призрачной оболочки, усядусь на твою кровать и буду горланить слезливые песни! Да! И… скримить в припевах! А потом еще гроулить! Прямо в твое ухо! А потом в другое! Всю ночь! И трясти кровать! И жахать тебя подушкой по морде! И щипать за нос! И кусать! И…

– Кхем-кхем.

Аркаша резко открыла глаза и снизу-вверх ошарашено уставилась на Момо. Тот стоял над ней, уперев ладони в каменную поверхность над ее головой. Под правой ладонью он удерживал часть веревки, убегающей куда-то вверх.

Оценив видок все еще таращившейся на него Аркаши, Момо громко фыркнул:

– Закончила?

– Э… почти.

– Отрывок про кровать меня заинтересовал. А вот насчет укусов придется договариваться отдельно.

– Ты... – Аркаша уставилась на веревку в его руке. – Как тут очутился? По веревке?

– Очевидность из тебя так и прет. Объясняю поэтапно. Пока ты здесь обещаниями щедро раскидывалась, я привязал веревку к дереву и спустился. Кстати, повторяю, обещание про тряску кровати меня заинтересовало.

Последовавшее за этим издевательское поигрывание бровями вмиг избавило Аркашу от оцепенения.

– Ты что, всегда веревку с собой таскаешь? – угрюмо поинтересовалась она. На выступе было слишком мало места, чтобы успешно встать во весь рост. В ином случае пришлось бы прижаться к Момо. Поэтому Аркаша продолжала сидеть, терпя прикосновения мысков кроссовок юноши к своим ногам.

– Естественно. Ведь у меня в любой момент может возникнуть желание тебя связать. Как сейчас, например.

Чуть покраснев, Аркаша сползла еще ниже по каменной поверхности.

– Представила? – Момо самодовольно ухмыльнулся. – Заинтересовала такая забава?

– Вовсе нет!

– Ладно, не дергайся. Это Грегори привил нам – чарбольной команде – привычку таскать веревку на проводимые на природе тренировки.

– Он вас связывает на тренировках? – осторожно полюбопытствовала Аркаша, про себя решив, что не удивится даже утвердительному ответу.