Дебилы снова закатились истерическим хохотом. Смеялись все, даже Иеронимус – он стоял, обнимая Клеллен за талию и чуть покачиваясь для равновесия.

Бородатый шутник по имени Джескер уже исчез.

У Слинни глаза слезились за стеклами очков.

– Уроды больные! – закричала она на всех дебилов сразу. – Больные! На всю голову!

– Покажи глаза! – крикнул кто-то из толпы.

– Ага, точно! – обрадовался другой. – Мус нам свои зенки не показывает, давай ты покажи!

Тут же вспыхнули возражения.

– Нет! Пусть не показывает!

– А мы хотим посмотреть!

– Не надо! Она очки снимет, мы все подохнем!

– Да не подохнем. Говорят, от их глаз прибалдеть можно.

– Окочуриться от них можно, вот что!

– Помните, в позапрошлом году что с Лестером было?

– Лестер сдох от передоза!

– Оттого, что сатанинский цвет увидел!

Четверо дебилов пустили в ход кулаки.

Цихоп задумчиво покачала головой.

– Ты, поганочка, на грубость нарываешься. Больными нас назвала, четверых человек в драку втянула. Видно, ты и правда демон.

Слинни окаменела. Иеронимус, слегка встревожившись, шагнул к ней. Он больше не смеялся.

– Я тоже считаю, что она демон, – объявил чей-то громкий голос возле стойки библиотекаря. – И она, и Мус. Оба они демоны с обратной стороны Луны.

– Постой-ка, ты же ботанка, – раздался вдруг скрипучий голосок Пленнима.

– С чего ты взял? – Клеллен, уперев руки в бока, решительно повернулась к парню с масляным пятном на рубашке. – Мус ни за что не стал бы дружить с этими воображалами!

– Может, не стал бы, а может, и стал бы, – отозвался Пленним. – Просто я слышал, что в классе у ботанов есть шикарная девчонка, стопроцентно лунная и с синими волосами.

Клеллен покачала головой.

– Базза ты обкурился, вот что, чесоточный!

Пленним за словом в карман не лез:

– Ничего я не обкурился, задротка облезлая!

– Ты кого это задроткой назвал, нубяра вшивый!

– Тебя, слякоть, иди в помойку закопайся!

Пленним и Клеллен сцепились, тем самым удачно отвлекая внимание от Слинни. Ее поразило, насколько отрывочными были все их разговоры. Короткая реплика, ответ – и мгновенный переход к физическим действиям, чаще всего в виде потасовки. Все у них состояло из крайностей. Удивительные обзывательства, каких Слинни в жизни не слыхала и смутно представляла, что они значат. Слинни наблюдала за битвой парня с девчонкой. Дрались они страшно, шумно и жестоко. Остальные секунд через двадцать перестали обращать на них внимание. В конце концов к Слинни, слегка смущаясь, подошел Иеронимус.

– Я понимаю, ты, наверное, немного удивилась…

– Дебилы?

– Я… Понимаешь, мне плохо дается математика. И физика тоже.

– Дебилы.

– На самом деле они не такие плохие.

Слинни заглянула ему за спину – там Клеллен только что ткнула Пленнима ножкой стула в лицо.

– Мне велели ходить в коррекционный класс по математике и физике. И по биологии, и по труду. Я половину уроков сижу с дебилами.

Слинни смотрела на него, часто дыша. Потом резко отвернулась и двинулась прочь – сначала медленно, потом бросилась бежать.

На следующий день Слинни попросила поменять ей задание и партнера. Ее поставили в пару с мальчишкой по фамилии Пул – тот был прямо-таки счастлив готовить реферат вместе с синеволосой красавицей.

На Иеронимуса она даже не глядела, не то чтобы сказать хоть слово. Слинни твердо решила больше никогда в жизни с ним не разговаривать.

Две недели спустя Иеронимус прочел на уроке доклад о двух редакциях «Шального древоволка». У Слинни сдавило горло и трудно было дышать. Иеронимус ей больше не нравился. Может быть, она его даже ненавидела. Доклад был блестящий. Впервые в жизни Слинни радовалась, что на ней очки – благодаря им не видно, до чего она растроганна.