Золотистое сияние окутывает повреждённые участки. Порванные нити сплетаются, ветвятся, закрывая раны.

Сквозь распахнутую дверь заглядывают мальчишки, они не раз видели процесс исцеления, но всё равно — интересно же. Амран, волнуясь, мнёт в кулаках несчастный плащ. На лавке у стены словно мышь застыла позабытая всеми Зейна.

Золотое свечение медленно угасло. Лика вздрогнула, приходя в себя, стряхнула с рук остатки света. Страшные ожоги Рейона сменились нежной ярко-розовой кожей. Целительница придирчиво рассмотрела результат своих усилий, сказала:

— Несколько дней ему больно будет прикасаться к месту ожогов, но носить перчатки или бинтовать не советую — так кожа восстановится быстрее.

Амран облегчённо выдохнул, выпустил из пальцев истерзанный плащ.

— Лика, ты не против, чтоб Рей остался пока у тебя? Мне так будет спокойнее.

— Конечно, — она кивнула, — а ты — ловить убийцу?

— Что его ловить, уже поймали, — вздох молодого императора получился неимоверно усталым, — это пятое покушение за полгода. Дарон с ним разберётся, но, сама понимаешь, я должен там присутствовать.

— Ну, тот, кто сместил с постов половину столичной аристократии, должен быть готов к последствиям, — опять слишком быстро очнулся Рейон.

— Да что ж ты, великий герой, даже выспаться нормально не можешь! — вспыхнул Амран. — Сиди тут у Лики или к деду иди, но не смей показываться в столице, пока я не позову.

— Это приказ императора, — жёстко прервал он попытавшегося возразить молочного брата.

А потом внезапно шагнул, коротко обнял Лику, так же быстро отпрянул, сказал:

— Спасибо. Прости, что ворвался так. В следующий раз исправлюсь. А сейчас нужно возвращаться, пока охрана с ума не посходила. Я ведь исчез из дворца с Рейоном в охапку.

— Счастливо, рыжий, — махнул он на прощанье рукой Кайдо, кивнул Зейне и вышел в дождь.

Зейна только теперь смогла перевести дыхание. Император Амран видел её, узнал и ничего не сделал. Значит, Рейон и в самом деле действовал с полного его согласия. А она-то всё это время думала, что маг ведёт собственную игру за спиной своего повелителя. Так сразу в голове это не укладывалось.

Раненого мага перенесли в большую комнату с книгами, куда Лика чужих старалась не пускать, Зейна туда только через дверь заглядывала. Нормальной кровати там не было, зато вдоль стены стоял целый ряд сундуков с плоскими крышками. На один из таких сундуков навалили гору разноцветных одеял и устроили в них мага.

На Зейну внимания по-прежнему обращали меньше, чем на путавшегося под ногами рыжего кота.

Суета в доме стихла далеко за полночь, но Зейна долго ещё не могла уснуть, вспоминая события сегодняшнего дня: мальчик-полукровка, охотники с мечами, чуть не простившийся с жизнью маг и император, запросто завалившийся в дом. Любой верноподданный обязан рисковать жизнью ради повелителя. Но вот чтобы то же самое, только наоборот… Сегодня император наплевал на собственную безопасность ради придворного мага. Что же Рейон значит для него? Побратим и молочный брат — всё же не родная кровь.

Утро в лесном доме началось с привычной суеты. Только сегодня к ней прибавилась уборка разгромлённой вчера кухни, за которую добровольно взялась Зейна и не очень добровольно — Тош и Осори. Мальчишки собрали черепки разбитой посуды и кусочки срезанной одежды Рейона, добела выскоблили деревянный стол, Зейна подмела и вымыла пол, Лика сварила кашу.

Держать ложку магу было откровенно больно, он уронил её пару раз. В итоге Лика отобрала её и принялась кормить раненого сама. Рейон хмурился, но не возражал, Кайдо открыто скалился, эльф светился сочувствием. А ещё откуда ни возьмись появился тот самый чёрный голубоглазый кот, которого Зейна видела в первый день своего пребывания в этом доме. Кот устроился у мага на коленях, громко мурчал и слезать не собирался.