Весьма подробное и очень интересное письмо Вяземского начато 16 декабря. Той же датой помечено и его письмо к Стендалю. Однако Вяземский мог познакомиться с Анри Бейлем не раньше, чем в конце месяца. 15 декабря консул Бейль уехал в Чивитавеккью и вернулся в Рим лишь 24 декабря, в канун Рождества.

Вяземский встречался со Стендалем не раз. 17 января 1835 года Петр Андреевич рассказал в письме к сыну[85], что Бейль-Стендаль всегда ему говорит: «mon général» («мой генерал»)[86].

Они встречались также в обществе, в частности, у римского князя Торлониа, где Вяземский был вместе с женою и старшей дочерью Марией[87]. (Банкир Торлониа часто устраивал званые вечера и балы.)

Стендаль посетил Вяземских и после отъезда Петра Андреевича.

После смерти Пашеньки в марте 1835 года убитому горем отцу не терпелось уехать из Рима. Он совершил поездку по южной Италии, а 22 апреля, после возвращения в Рим, один уехал в Германию, чтобы оттуда вернуться в Россию. Его семья еще оставалась в Риме.

Здесь в это время уже был А. И. Тургенев, который часто посещал Вяземских. 2 мая он застал у них ряд гостей, в том числе и Стендаля[88]. Как видно, французского писателя уже принимали у Вяземских на правах хорошего знакомого. Вера Федоровна, жена поэта, отличалась чертами и качествами, которые не могли не привлечь внимание Анри Бейля: у нее были лучистые темные глаза, ее движения были естественными и вместе с тем грациозными, она обладала острым и насмешливым умом. К тому же она была доброй и отзывчивой…

Вернемся теперь к записке Стендаля к Вяземскому, которую смело можно отнести к концу 1834 или к началу 1835 года, когда они жили по соседству.

Стендаль поселился в палаццо Конти в сентябре 1834 года. Естественно предполагать, что номер газеты «le Temps», страницы которой он послал Вяземскому вместе с запиской, издан не намного раньше. Так оно и оказалось: основанием для записки Стендаля к своему русскому соседу послужила рецензия французского публициста Феликса Пиа на роман Яна Чиньского «Великий князь Константин и польские якобинцы»[89], занимающая почти три подвала газеты «le Temps» за 7 сентября 1834 года[90].

Ян Чиньский, известный польский демократ, представитель левого крыла Патриотического общества, был одним из организаторов варшавского восстания 1831 года. После разгрома восстания ему удалось эмигрировать во Францию.

Исторический роман «Великий князь Константин […]», переведенный на французский язык А. Демольером, является продолжением романа «Царевич Константин и Жаннет Грудзинска, или Польские якобинцы» (Париж, 1833). Когда эти книги вышли в свет, автор, высланный из Франции, находился в Брюсселе, переводчик – в тюрьме Сент-Пелажи (туда не раз попадал и Беранже). Преследованиям за политическую деятельность подвергались и авторы предисловия и послесловия – оба польские патриоты.

Стендаль вряд ли ознакомился с книгами Яна Чиньского, тем более что он в это время находился в Италии, а цензура в Папской области была очень свирепой. Но он регулярно читал французские газеты, и рецензия Феликса Пиа привлекла его внимание.

В этой интересной статье рассматриваются самые важные темы романа «Великий князь Константин […]»: восстание декабристов, влияние декабристов, в частности, П. И. Пестеля, на освободительное движение в Польше, варшавское восстание и его кровавое подавление.

Феликс Пиа подчеркивает, что автор романа, активный участник польских событий, глубоко ненавидит царское самодержавие, но с симпатией и сочувствием относится к русскому народу, вместе с которым народы России свергнут царизм: «[…] Несмотря на трагизм событий, описанных в этом польском историческом романе, вы не найдете там ни одной жалобы, ни одного проклятия против русского народа. Все призывы к мести направлены против общего тирана. Автор книги даже уверяет нас в том, что скоро наступят лучшие времена, когда народы Севера вместе сбросят с своих плеч колосса, который их угнетает […]».