В это время, в 1833 году, Вяземский еще не был лично знаком со Стендалем, но уже хорошо знал писателя по его сочинениям. Впервые он познакомился с Анри Бейлем в Риме, в декабре 1834 – январе 1835 года, и тогда же оказался его соседом. Мне посчастливилось обнаружить черновик неизвестного письма Вяземского к Стендалю[78]. Вот перевод этого интересного документа, написанного на французском языке:

«Прибывший из России князь Вяземский узнал, что по воле счастливого случая он оказался в Риме под одной крышей с господином де Стендалем, его старым и хорошим знакомым, остроумное, живое и поучительное общество которого доставляло ему столько сладостных и сильных ощущений при чтении Красного и черного, Жизни Россини и Прогулок по Риму: на этом основании и в качестве скромного служителя муз своего Отечества он осмеливается просить господина де Стендаля о милости быть представленным господину де Бейлю.

16 декабря»[79].

К этому письму Вяземский уже в старости приписал, судя по почерку: «В Риме – Beyle, кажется, франц[узский] консул в Анконе[80], – известен в литературе под псевдонимом Stendhal».

В ноябре 1834 года Вяземский направился с женою и тремя дочерьми из Германии в Италию для лечения средней дочери Прасковьи (Пашеньки), заболевшей чахоткой. (Она умерла через несколько месяцев в Риме.) 30 ноября Вяземские приехали в Рим и поселились в покоях, приготовленных для них Зинаидой Александровной Волконской в доме, где она жила: палаццо Конти, пьяцца делла Минерва.

В этом же доме на площади Минервы, в центре «вечного города» и в двух шагах от Пантеона, жил и Стендаль.

Французский писатель знал 3. А. Волконскую, «царицу муз и красоты», как ее назвал Пушкин[81]. Еще в 1820 году Стендаль видел ее в Милане на костюмированном бале и рассказал о ней в письме к своему другу Адольфу де Маресту: «Все хорошее общество было там; среди прочих, русская княгиня, госпожа Волконская, замечательная женщина, без всякого притворства, поющая как ангел голосом контральто, воспитывающая своего сына в духе Траси[82][…]. Тридцати двух лет, некрасивая, но приятно безобразная под маской»[83].

По-видимому, Стендаль встречал 3. А. Волконскую не раз, судя по подробностям, которые он о ней знал. Он ознакомился также с ее историческим повествованием «Славянская картина V века» (Париж, 1824). Вскоре после выхода в свет книги 3. А. Волконской Стендаль написал весьма критический отзыв для английского журнала «New Monthly Magazine».

Надо думать, что и З. А. Волконская знала, кто такой Анри Бейль, тем более, что к нему часто заходил А. И. Тургенев, когда он бывал в Риме. Тургенев же был в приятельских отношениях с 3. А. Волконской и навещал ее. Весьма возможно, что именно она обратила внимание Вяземского на то, что по соседству с ним живет знаменитый Стендаль.

В письме к сыну и к друзьям в Петербурге Вяземский рассказывает, как он устроился в Риме, о своих первых впечатлениях: «Пишу к Вам у открытого окна, чтобы согреться, хоть и день не теплый, но все-таки на дворе теплее, нежели в комнате моей, в которой нет ни печи, ни камина. Вечером ставлю жаровню перед тем, чтобы лечь спать, а там зажигаю свечку […]». И тут же Вяземский сообщает: «Рядом со мною в нашем доме знаменитый Стендгаль. С виду толстый прикащик. Я еще не познакомился с ним, но хочу завострить французский мадригал и забрать его» (т. е. увлечь его)[84].

Можно себе представить, что и Стендаль, который в тот период работал над романом «Люсьен Левен», писал свою книгу у открытого окна, чтобы согреться…