— Что по поводу происходящего думают старшие сестры? — спросил он.

— Я уточню у матери, — ответила Юля (или Аня?). 

Она дотронулась до каменной стены, потом еще раз, чуть выше, прямо в центр выемки, где еще недавно холодел камень 

— Странно, вообще ничего не чувствую.

— Мой горячий привет Маргарите Николаевне, — в голосе Петра Петровича не было ни горячности, ни приветливости, только холодный расчет.

Девушка кивнула сестре и скрылась из виду — отправилась передать послание от Министра.

Петр Петрович смотрел на город через пыльное стекло станции. Под ним неспешно несла свои мутные воды Москва. На изгибе реки из парковой зелени проклевывался свежий угол недавно отремонтированного здания Третьяковской галереи. Мимо пробежала мамаша с младенчиком. Младенчик истошно надрывался, мамаша спешила убраться из беспокойного местечка.

— Что-то надвигается, — сказала оставшаяся сестра, проследив за взглядом Петра Петровича.

Там, куда он смотрел, за речным изгибом, согнулись над водой каменные мосты — узкие и широкие, железнодорожные и автомобильные. Пока еще обычные, без роскошеств. 

— Мы, русские, очень любим этот город, — задумчиво сказал Министр, — любим, как любимую женщину. Лучше задушим, но никому не отдадим. Даже если она нас уже не любит. — он перевел взгляд на убегающую мамашу, — если через сутки с Урала вестей не будет, свяжись с правительством и организуй эвакуацию населения.

***

Петр Петрович последний раз мазнул взглядом по стене, запоминая порядок, в котором были изъяты каменные блоки, развернулся и пошел по направлению к неприметной двери с табличкой «Посторонним вход запрещен». Его спутница двинулась следом.

На платформе осталась худенькая девушка в клетчатой рубашке и просторных джинсах. Вроде бы ждет поезд. Но третий состав проехал мимо, а она все смотрела на узорчатые камни платформы.

Девушка убрала с лица отросшую челку, раздутую теплыми потоками воздуха. В отличие от магов, она не стала ничего трогать руками. Девушка и без того чувствовала неладное. Трогать камни? О нет, раскрываться перед тем, кто стоял за преображением станции, она не планировала.

Девушка достала из кармана телефон. Мгновение и он зазвонил.

— Привет, Крис, — девушка ответила на входящий звонок почти мгновенно, — нет, не на работе. Не очень себя чувствую, — пожаловалась она, — решила поработать удаленно.

Косен могла что-то знать по делу, которое привело Сашу на станцию Воробьевы Горы. Только потому Саша и взяла, в общем-то, трубку.

Девушка спрашивала о рабочем смартфоне, который Саша, будучи ответственной за технику, выдала ей на время. Смартфон девушка взяла для Василисы, своей подруги. Та пропала и Крис искала её, как могла. На Сашу у неё были особые надежды. Телефон был привязан к рабочему аккаунту и, будь он в сети, девочку можно было бы найти на карте. Крис звонила не в первый раз — доступ к этому самому аккаунту был только у Александры.

— Нет, пока не могу ее найти, — ответила Саша, — сигнал так и не появился с тех пор, как она спустилась в метро. Может, телефон сел или потерялся? — она выслушала ответ, — вот и я думаю, вряд ли твоя Васька третьи сутки бродит под землей, — она криво улыбнулась и посмотрела на вход в туннель.

23. Глава 23. Змей

Аждаһа — змей, дракон (татарский).

Солнце жарило, будто перепутало широты и отправило на средний Урал стратегические запасы тепла, заготовленные для субтропиков. Минералка, прихваченная в сельмаге по дороге, давно закончилась. Феликс страстно желал хлебнуть колодезной воды, желательно — без драконьего экстракта. Но побаивался.