Сынки с отсутствием в Москве аутентичных русских банек однозначно согласились, изучили места хранения запасов бабулиных дров, топоров и пил. Сам процесс пришлось отложить — позвала Зинаида. 

Они с Йелдыз разговорили Виталину Константиновну и сейчас стояли посреди двора. Йелдыз с видом прилежной ученицы конспектировала в тетрадочку особо важные, на её вампирский взгляд, моменты.

— Ребята, — позвала их ведьма повторно, — пойдемте, у нас сейчас будет экскурсия!

Бросив вещи на лавку, Феликс с Жоржем присоединились к экскурсионной группе, собравшейся посреди поросшего мелкой травкой деревенского двора.

— Вы записывайте, записывайте, — твердила экскурсовод, вдохновленная вниманием молодёжи, — в отчет по практике пригодится. Какое совпадение! Вы знаете, у меня же дочка тоже в МГУ поступает. Хорошо, что одумалась. Хотела тут остаться, в селе. Я ее так уговаривала уехать, даже поругались! А на утро захожу в комнату — ее нет. Записку оставила, что документы подала и поехала поступать. 

Женщина придержала у лба платок, почти сорванный с головы порывом спустившегося с гор ветра. В глаза ей бросились собственные ладони — измозоленные, сухие, с черными следами утренних огородных работ. Она завязала платок и стыдливо спрятала руки в карманы.

— Как же так, — удивилась хорошенькая беленькая девочка с большими серыми глазами, — у вас же связи нет?

— Связи нет, — ответила Виталина не без гордости, — а интернет провели три года назад, хороший, проводной. Президентская программа цифровизации села! 

Она подняла назидательно палец, указывая на небо. Но сразу сунула руку обратно, в карман.

В небе было только солнце, радостно светящее на облупленные дома цифровизированного уральского села. 

— Везде высокие технологии, даже у нас, — сказала экскурсовод и спохватилась, — а вы на каком факультете учитесь? 

Так она обрадовалась этим незванным гостям, что совершенно забыла узнать такие простые вещи. Да еще и студенты сразу завалили её вопросами. Только и успевай отвечать!

— На филологическом, — ответила Зинаида, — фольклорная практика у нас. Вот, отправили собирать сказания и легенды среднего Урала.

Черноволосая представилась аспиранткой. Вроде бы маленькая, худенькая, а всеми заправляет. Парни её слушаются беспрекословно.

— Надо же, — удивилась Виталина совпадению так искренне, что все как-то сами собой заулыбались, — дочка у меня тоже на филологический поступает! Может, тоже на практику к нам отправят. А за фольклором — это вам к бабушке Агафье. Она у нас мастерица. В советские годы сюда много народу бывало. Они с сестрами и пели, и сказки рассказывали. Сейчас уже не осталось никого, померли. Одна Агафья. Молодежи у нас нет, все поуезжали, мы с дочкой тут самые молодые в деревне. Да что стоим, пойдемте в музей! 

Чтобы попасть в музей деревни Старые Кондуки, нужно было пройти через центральный вход бывшего сельсовета, переоборудованный в магазин. Виталина поздоровалась с пухленькой женщиной за прилавком, читающей книжку в мрачном сером переплете, ничуть не похожем на легкомысленный любовный романчик или те же «Магтективчики», виденные Феликсом в министерской библиотеке. 

«Видно, тут такая суровая жизнь, что даже продавщица читает серьезную литературу».

Они прошли мимо крашеной желтой краской двери с эмалированной табличкой «Председатель сельсовета Петряков И. М». Виталина рассказала, что все жители этой деревни носят фамилию Петряковых и приходятся друг другу близкими или дальними родственниками. Другие, не родственники, поуезжали. Кто раньше, кто позже. Вот уже лет пятнадцать никого нового не было.