Алина Свобода: «Все в порядке :)»

Блин, почему я не ответила «а ты бы приехал меня вызволять?» Вдруг он флиртует со мной, а я этого не понимаю? Хотя зачем это Резнику со мной флиртовать? Я ж не в его вкусе…

Макс: «Давно хотел спросить: почему «Алина Свобода»?»

Алина Свобода: «Моя фамилия Тависуплеба переводится, как свобода».

Макс: «Символично».

Хмурюсь, смотря на его сообщение. Что мне ответить? Хочу продолжить разговор, но в голове не находится ничего подходящего. Судорожно начинаю искать на просторах интернета какую-нибудь смешную картинку, чтобы поддержать беседу. Но этого мне делать не приходится, потому что Резник присылает очередное сообщение.

Макс: «Видела обращение ректора в личном кабинете?»

Алина Свобода: «Нет, а что там?»

Хотя я уже приблизительно представляю, что это может быть. Либо объявление о досрочном начале каникул, либо о том, что буря закончилась и всех ждут завтра на учебу.

Мысленно призываю всех богов сжалиться над нами.

Макс: «Завтра опять в универ».

Вздыхаю. Ну приехали.

Макс: «Я заеду за тобой».

Подпрыгиваю на кровати. Что? Резник заедет за мной? Утыкаюсь лицом в подушку и радостно визжу. Вот тебе и предновогодний сюрприз. Клянусь, несмотря ни на что – это самый лучший день в моей жизни!

18. Глава 18. Максим

Отстукиваю пальцами по рулю внедорожника мелодию знакомого трека, доносящегося из колонок. В очередной раз кидаю взгляд на часы. Уже пятнадцать минут стою в режиме ожидания, как идиот. Еще хотя бы пять минут и мы опоздаем на пары, но Алина шепотом в трубке умоляла меня остановиться именно на дальней к ее дому автобусной остановке. И я понимаю причины возникновения этой просьбы, хоть и не до конца представляю, как она доковыляет с больной ногой по сугробам.

Грозный, но при этом безэмоциональный, вид ее отца вчера вызвал во мне миллион смешанных чувств. Одновременно хотелось защитить девочку и увезти ее подальше, но при этом не вмешиваться, потому что хотя бы маленьким действием я мог спровоцировать большие проблемы.

В голове полный диссонанс.

Приехав вчера домой, моя мама набросилась на меня с объятиями и поцелуями, а отец ободряюще похлопал по плечу и спросил, как вела себя машина, которую он отдал мне, купив себе новую, на заснеженных дорогах. И получил похвалу от обоих, когда рассказал о происшествии с одногруппницей и что подвез ее домой.

Откормленный до отвала и напоенный горячим чаем вприкуску с тортом, я долго гонял одни и те же мысли в голове.

Как так случилось, что родной отец не заботится и не помогает дочери, когда та находится в беде? Я даже боюсь представить, какой разговор он устроил ей за закрытыми дверьми.

Минут пять стоял за углом и раздумывал не стоит ли мне вернуться?

Долго боролся с чувством справедливости и своим воспитанием. Раза два одергивал руку от коробки передач, чтобы включить заднюю. В таких ситуациях, как у Алины, лучше не вмешиваться. Это может только навредить девочке. Если и действовать, то скрытно.

Почему я вообще задумываюсь об этом? Почему хочу помочь ей? Почему она вызывает во мне такое ярое желание защитить ее? Где тот негатив, который охватывал меня при виде девчонки, которая в первый же день учебы нахамила мне в ответ на извинение за оттоптанную ногу?

Куча вопросов и ни одного ответа.

Тяжело вздыхаю и замечаю в боковом зеркале неуклюже топающее белое облако. Губы сами по себе растягиваются в улыбке. Сдаю назад, чтобы Алине не пришлось долго напрягать и без того больную ногу. Тянусь через подлокотник, чтобы открыть ей дверь.

- Привет, - смущенно улыбается девочка, запрыгивая на пассажирское сидение.