- Ну ладно, - протянул мэтр, поднимая меня на руки. – Не знаю, чем тебе не угодили подворотни, но я могу сношаться и здесь. Тогда ты будешь спокоен?

Хейз брезгливо поджал губы.

- Нам надо кое-что обсудить с тобой. Больше этот разговор нельзя откладывать.

- Нет-нет, девяти лет явно недостаточно, чтобы отдохнуть от твоих нотаций.

Мэтр уже почти вышел из комнаты, когда ему в спину врезался жёсткий голос Хейза.

- Если ты сейчас уйдёшь, я навещу консула, чтобы потребовать казни Ситри. Это же он поспособствовал твоему нравственному падению. Укрывал тебя, позволяя возиться в грязи, от которой бы стошнило даже человека. Я считаю это изменой. И консул сочтёт так же.

Он знал, на какие рычаги давить. Многорукий остановился и опустил меня на пол.

- Выйди, Рэймс, - сказал Хейз, когда мэтр повернулся к нему лицом, готовый слушать. – И безделушку Бэлара захвати.

- Оставь его в покое, - возразил спокойно Многорукий.

- Я её не трону. Мне это ни к чему. К тому же, думаю, твоя «вещь» мне ещё пригодится, - ответил Хейз, и меня передёрнуло от мысли, что он может обратить на меня чуть больше внимания, чем на пылинку на ковре.

- Никуда он не пойдёт. Хочешь что-то сказать – говори при нём. Габи не из болтливых, не переживай.

Думаю, Рэймс тоже был не из болтливых. Но он всё же послушно вышел, хотя ему этого хотелось намного меньше, чем мне. Он бы предпочёл остаться. Я бы предпочёл сбежать. В лучшем случае с мэтром, но можно и без, потому что факт: он в безопасности рядом с Хейзом. Он всё-таки его сын. А кто я для Хейза? Доказательство его "нравственного падения".

Мне необходима была дистанция. Ощутив на себе способность энита контролировать моё дыхание и сердцебиение, я теперь мечтал убраться за пределы видимости этого мужика. Как минимум.

Я только теперь понял, как счастлив был, оставаясь в неведении относительно масштаба силы иерархов. Одно дело слышать о них, совсем другое – испытать на себе. В этом смысле Задире вообще не повезло: пусть его и забрал Рэймс, но перед этим он познакомился с мысленным контролем Хейза. И его детство тут же кончилось.

А моё кончилось только теперь.

Я был напуган, хотя и пытался это скрыть. Я незаметно вытирал вспотевшие ладони о штаны.

- Ты, правда, хочешь, чтобы я говорил о тебе при ней?

- Недотрога только выглядит слабонервным, но его уже ничем не удивишь. – "Говори за себя", подумал я. – К тому же он лучше тебя знает мои плохие стороны.

Хейз приподнял бровь: «а разве есть ещё какие-то»?

- Хорошо, - ответил он в итоге, но это вовсе не означало согласие. - Мне даже нравится, что ты так привязан к своей игрушке. Возможно, однажды ты поучишься у неё покорности? Вот, бери пример. - Хейз ткнул в мою сторону пальцем, приказывая: – Ты. Вон.

Развернувшись, я послушно потопал прочь. Что мэтру не понравилось.

- Эй, не перегибай. Я же говорил: можешь вертеть Рэймсом, как тебе вздумается, мне на это плевать. Но не смей лезть в голову Габриэль. Он – Недотрога. Для тебя даже больше, чем для кого-либо. Советую это уяснить.

- Я её и не "трогал". – Хейз усмехнулся. – Просто твоя Габриэль - послушная, рассудительная "вещица".

Я не стал поворачиваться, хотя и чувствовал, что Многорукий смотрит мне вслед. Я сбегал самым натуральным образом, да. Потому что не хотел мозолить глаза иерарху. Чего ради? Я и без того чувствовал себя так, будто чудом выжил.

Но ненадолго, если я прямо сейчас не найду туалет.