Когда Хейз отошёл, мне стало легче дышать, и я, наконец, смог его рассмотреть. В неофициальных одеждах и обстановке он тем не менее домашним не выглядел. Слишком силён. Слишком величественен и благороден. Он казался одного возраста с Рэймсом, но я прекрасно помнил, что точно так же он выглядел и пять лет назад. И десять, наверняка, тоже.

Его волосы были собраны на затылке, и я сам не понял, почему мне так понравился этот оттенок. Я захотел запустить пальцы в эти волосы, пока он стоит вот так, ко мне спиной… и подумав так, я пришёл в настоящий ужас от силы и подлости своего воображения.

Я уже понял, что Хейз не станет убивать меня у себя дома и даже просто причинять боль во избежание различных реакций моего организма, но я не чувствовал себя в безопасности здесь. Особенно с такими мыслями в голове.

Во всём виноват чёртов пирсинг, точно. Ни одной приличной мысли за сутки.

Заёрзав, я немного переместился, чтобы улучшить обзор. Я сделал это совершенно беззвучно, никто не заметил… а может Хейз, сосредоточив всё своё внимание на фотографии, совершенно забыл обо мне.

Не сводя взгляда со снимка, он прошёл к креслу и плавно в него опустился.

- С одной стороны, - заговорил Хейз через минуту, - ты порадовал меня. Я уж решил, что ты поддался слабости и приволок её сюда, чтобы выпросить у меня разрешение на какую-нибудь мерзость. С другой стороны я ещё никогда так не разочаровывался. Я даже представить себе не мог, что один из нас может столь низко пасть. И уж тем более, что это будет мой сын.

Я напрягся.

"Сын"? Знакомое слово... Я точно где-то уже его слышал. Что бы оно значило?

- Я знаю, что вы запретили мне искать его и не искали сами, - произнёс Рэймс. - Но сейчас позвольте увидеться с ним.

- Тебе не кажется, что разочаровывать меня ещё сильнее сегодня не стоит? – спросил энит, и от едва уловимой угрозы в его голосе у меня спина покрылась мурашками. – Посмотри на себя и посмотри вот сюда. – Он имел в виду фото. – Кто за кем должен бегать?

Хейз медленно разорвал фотографию на мелкие, мелкие, очень мелкие клочки и бросил себе под ноги. Тут же к креслу подлетел один из «мебели» и убрал всё за секунды.

- Он мой хозяин.

- Твоему хозяину стоило бы поучиться ответственности и почтительности у тебя. – Откинувшись в кресле, Хейз поднёс руку ко лбу, словно этот разговор немного его утомил. – Терпение, Рэймс, он сам сюда придёт с минуты на минуту.

Рэймс оживился. Я тоже.

- Почему вы так уверены? – спросил Чёрный иерарх.

Хейз указал на меня и, не поворачивая головы, спросил:

- Тот мужчина с фотографии. Кто он тебе?

Ну, раз для Рэймса он хозяин, для для меня он...

- Он моя шлюха.

Я слишком поздно прикусил язык.

Что поделать? Многорукий сам частенько говорил о себе так. Он называл себя моей сексуальной игрушкой с мужчиной на конце… хотя этой я его функцией так ни разу и не воспользовался. Я мог бы назвать его мэтром, опекуном, другом, но только одна его роль в моей жизни заставляла меня по-настоящему тосковать по нему, думать о нём каждую минуту, с ума сходить…

Я не сразу сообразил, что задыхаюсь. Что самое интересное? Меня душил не энит силой мысли. Я просто не сумел проследить за тем, как Рэймс оказался рядом со мной и, вцепившись в отвороты куртки, поднял над полом.

- Что ты, бл*ть, сказала?! – прорычал он мне в лицо. Стаб меня не спас. Как и репутация опаснейшего элиминатора.

Этот мужик просто с цепи сорвался.

- Рэймс. – Одного слова было достаточно, чтобы кислород вернулся в мои лёгкие, и я почувствовал пол под ногами. – Не устраивай тут бардак. Ты пропустил дозу?